— Тише ты! Если кто-то услышит, то засмеют! — прикрикнула на меня, как потом я знала, староста школы с боевого факультета. И я, на удивление, мигом успокоилась. — Если кто-то говорит, что нужно адепта сжечь, утопить, закопать, задушить — это сленг использующийся тогда, когда стихийный маг полностью на нуле. — пояснили мне, заставляя меня по-новому посмотреть на нежить, вернее на магичку, которая даже не умирала.
— Спасибо тебе. Я на удивление быстро в остановилась. Теперь могу ехать куда собиралась. — произнесла стихийница, обращаясь явно не ко мне и потирая глаза. — Только я не вижу ничего. Глаза от земли ужасно щиплет!
Её собеседница, староста, засмеялась, а я поспешила скрыться. На территории ещё оказался лес рядом с которым я застала интересную картину:
Юноша в мокрых штанах и такой же мокрой кофте с надписью «я не лох» вышел из леса с корзинкой каких-то трав. Из корзинки ещё стекала вода. Его уже поджидала компания из четырёх человек: две девушки и столько же парней.
— Эй, смотрите, это же лох! — радостно закричала одна из девушек, тыча пальцем в появившегося.
— Точно! Хряк! А ещё полностью мокрый! — поддержала подругу другая.
Я стояла за кустом, поэтому меня компашка не должна была заметить.
— Вспотел что-ли? — спросил один из парней и обозвал мокрого лохом.
Хряк испуганно уставился на кричащих. Молчавший до сего времени привлекательный юноша, с каштановыми волосами, и застёгнутой рубашкой лишь наполовину, сделал шаг к мокрому и поманил к себе.
— Хэй! Иди сюда! — доброжелательно, на мой взгляд, подозвал к себе.
Хряк насторожился, но не подошёл, чем разозлил парня и тот повторил просьбу более агрессивно.
— Зачем? — спросил Хряк и я ударила себя по лбу. Нет, ну точно лох, даже надпись не спасает! Зачем спрашивать «зачем» и нарываться?
— У-уу-у. — издевательски пропел другой. — Смотрите, у него голос прорезался! Он ещё и спрашивает.
Я не заметила откуда к ним подошёл седой, но вполне молодой, мужчина. Лошадиный гогот в мгновение сменился гробовым молчанием. Компания, все как один, склонили в уважении головы.
— Директор. — поздоровались они хором.
Девушки виновато потупили глаза. Директор на ответную вежливость поскупился и лишь небрежно кивнул.
— Застегните пуговицы! Сыну императора не надлежит ходить в таком виде! — приказал он самому привлекательному на мой взгляд. — И снимите золотую цепочку с брюк! Хвастаться достатком будете вне академии! — принц мигом повиновался, а директор принялся приказывать дальше. — Одёрните юбку, леди Зибель! У нас здесь высшая академия, а не клуб! Уважаемый Хряк, немедленно высушите себя! И разве вас не ждёт декан зельеваров? — Хряк мигом удалился. — Зайдите ко мне, четверо, сегодня в кабинет! Такое поведение неприемлемо!
Чеканные инструкции, произносимые сухим, не терпящим возражений голосом, тотчас же исполнялись и были приняты к сведению. Чопорно выглядящий директор с застёгнутом на все пуговицы костюме, с накрахмаленной сорочке и с тугим галстуке походил на гробовщика, взявшего на себя миссию похоронить всё веселье вокруг. Не удивлюсь, если именно так про него думали четверо задир.
Решив, что больше мне здесь делать нечего, я вернулась в академию, где очередь не очень сильно продвинулась. Встала своё место и принялась ждать. Долго ничего не делать не смогла и вновь отошла, предупредив некроманта, что я всё ещё за ним.
Погуляла по рядам, посмотрела на заплаканных девушек у двери приёмный. Их, по-видимому, не приняли. Те, кого приняли, не возвращались. Они исчезали в той комнате, а оттуда доносился голос требующий зайти следующему.
К счастью, нас, поступающих, покормили. Не так, чтобы хорошо, но за два гамбургера, бутылку воды и несколько яблок я была благодарна.
Под вечер глаза слипались. Большинство магов уже прошли собеседование. Оставалось человек семьдесят. Некроманта, который стоял передо мной, к слову, не приняли. Сейчас была моя очередь идти в кабинет, но не тут то было. Видимый мной сегодня директор, вышел из двери приёмной, встав ко мне лицом. Упер руки в наличники двери.
— Приём окончен! — громко крикнул он, чтобы услышали все.
Я от резкости тона подскочила с пола, на котором восседала.
— П-простите! — я прокашлялась. — До окончания приёма ещё полчаса…
— Ошибаетесь. — гробовым голосом произнёс он. И выразительно на меня посмотрел, что мне стало жаль что я вообще открыла рот.
Услышала как кто-то позади тоже возмутился и уже к ним пошёл директор, оставляя меня в одиночестве. Возмущающиеся, но подчиняющиеся маги пошли на выход. Переговариваясь. Послушав, поняла, что многие — почти все — сняли по комнатке в ближайших деревнях, подозревая, что могут не успеть во второй день. Поинтересовалась, есть ли ещё деревни и комнаты, на что получила ответ, что нет. Некоторые ютяться с посторонними.
До третьего дня приёма комнаты в общежитиях никому не раздают. Даже новопринятым, потому многие сняли комнаты в ближайших деревеньках. Те, кого приняли для того, чтобы дождаться окончания третьего дня, а те кого нет, чтобы отдохнуть перед дорогой домой. Да и ночью кареты никуда не поедут. Темно, всё-таки.
Я прикусила губу, чтобы позорно не расплакаться и с вещами тоже пошла на выход. Но возле фонтана остановилась.
— Девушка! Территория академии закрывается для посторонних. Просим уйти с территории. — услышала рядом с собой голос охранника.
— Да, да… Я сейчас… Дайте мне пять минут… — ответила тихо, тяжело садясь на скамью.
Посмотрела на стремительно темнеющее небо. Так. Что мы имеем? Меня не приняли на собеседование. У меня нет места для переночёвки. За защитным куполом идёт дождь, следовательно, ночевать я буду под открытым небом и заболею.
— Ты чего? — ко мне подошла староста, загородив собой небо, на которое я смотрела. — Ну ладно тебе. Не приняли. Это не конец жизни. В следующем году попробуешь.
Только сейчас я заметила, что хлюпаю носом и плачу. Руки сжимаю в кулаки и вокруг меня земля дала ростки полевой клубники. Той ягоды, которую я очень любила есть в деревне, когда чувствовала себя морально плохо. Но трава не проросла дальше, а как будто бы перешла в состояние стазиса.
— Это… я сделала? — спросила больше у себя, чем у боевички. Дотронулась до листков и странность: некоторые мигом завяли, а другие никак не отреагировали.
— Я впервые вижу мага земли, который может то, что могут не всякие маги жизни. — восхищённо произнесла староста. — Так чего ты рыдала?
Я в задумчивости провела рукой над всей выросшей траве и она мигом возвратилась в землю. Исчезла. Также и моя грусть, рядом со старостой, мигом исчезла, оставляя рассудительность и трезвость разума.
— Я должна была идти на собеседование, когда к нам вышел директор и сообщил, что на сегодняшний день приём окончен. Раньше, чем нужно было нас выгнали. Я не озаботилась заранее местом ночлега и теперь мне негде спать. За академией идёт дождь. Я напросто заболею. А на территории остаться не разрешают.
— Хмм… — собеседница задумалась. — Ты сильный маг, думаю, если ты покажешь что-то похожее на то, что я видела сейчас, то тебя примут. А на счёт ночёвки не переживай. Разберёмся. Как тебе идея поспать в гостинной моего факультета? — Я просияла. Это даже лучше, чем я хотела. — Тогда идём. Вернее я завяжу тебе чёрной повязкой глаза и мы пойдём.
Я кивнула и вскоре зрение окунулось во тьму и под руку со старостой, предупреждающей о ступеньках, ямках и корягах направилась к какой-то из башен.
— Я даю доступ в башню… — староста поинтересовалась моим именем и я ответила. — Мелиссе Рув.
Мы зашли внутрь и я сразу почувствовала под ногами мягкий ковёр и приятный запах выпечки. «Тут приятно», — не смогла удержаться от комментария. На что получила хмык и ответ, что на первых этажах обитают бытовые маги и у них всегда царит домашняя атмосфера. Но не у боевиков. И вправду. Скоро ворс сменился каменными ступенями, на которых я два раза чуть не упала и запахом огня и сырости.