— Эт точно, — подтвердил отец и устроился за газетой на кухне, попыхивая неизменной трубкой.
— Мам, я Аську выведу на улицу!?
— А обедать?
— Я мигом. Я успею.
— Ну, ступай. Да где ж это видано, чтобы кошку, как собачонку выгуливали? — недовольно ответила мать.
— А может, у неё котятки будут! — парировала дочь и выскользнула за дверь, прихватив ненароком коробку из-под торта.
— Переживает, — заметил отец.
— Угу, понесла-таки своего Горыню выпускать, — ответила ему жена.
…Помогая себе рукой, девочка взобралась вверх по косогору, над которым зачинался предлесок. Кошка терпеливо карабкалась следом
Вот и её тропа, заветная тропа к той единственной поляне, где никто не посмеет тронуть малыша. Никто и никогда — она это знала наверняка, и это знала только она!
— Выпусти! — пропищал Горыня, — Душно тут у вас!
— Сейчас, сейчас, маленький! Только в лес поглубже зайдем, — успокоила Маша питомца.
— Ээй! Девочка! Постой! Разговор есть! — окликнули её.
Маша обернулась. Скорыми шагами её нагоняли двое спортивного вида… Нет, их было трое. И третьим за спинами своих жлобов шагал красный и потный Смелянский.
— Потерпи, Горыня! — взвизгнула она, и стремглав бросилась вперед по тропе. Кошка припустила за ней. Девочка оглянулась.
Мужчины не отставали.
— Догоните девку! — хрипел им в спины Смелянский, лишь он остался далеко позади.
Кубарем скатившись в овраг, Маша перепрыгнула через ручей, по-прежнему звонящий и беспечный. Аська ловко перебежала по камушкам.
— Ты куда, дура! Всё равно не уйдёшь! — крикнул сверху Смелянский.
Преследователи слегка притормозили у водной преграды, один пошёл вброд, измерив глубину по щиколотку, второй, помаявшись, вскоре последовал его примеру, попортив костюмчик.
Этот берег стелился, плавно переходя в таинственную поляну, поросшую по кочкам густой, ещё не блёклой травой типа осоки.
— Тут сухо, Ась, не бойся!
Кошка подозрительно осматривала место, такое знакомое и незнакомое.
Девочка положила коробку на землю.
— Вот она!!
Враги были уже совсем близко.
— Улетай, спасайся! — крикнула Маша, рванув ленточку на себя.
Дракошка выпорхнул на свет, на мгновение завис в воздухе и рванулся ввысь, проскользнув меж схлопнувшихся ладоней одного из подручных Смелянского. Второй ухватил Машу за плечо, она не сопротивлялась, а сквозь слёзы смотрела вслед Горыне, который едва различимым мерцающим комочком уносился к кронам могучих, совсем нездешних сосен.
Вскоре на поляну выбрался и Смелянский. По обескураженным лицам телохранителей он живо понял, что добыча улизнула.
— А зря по-хорошему не захотела, — ухмыльнулся он и кивнул своему наймиту, чей тяжёлый квадратный подбородок навис над Машей Дамокловым мечом.
— Какая ты беленькая! — пробасил громила и потянул с неё одежды.
— Укушу! — издав боевой вопль, кошка бросилась на человека, вцепившись ему в лодыжку всеми когтями и зубами.
— Брысь, — рявкнул тот и, дёрнув ногой, отшвырнул Аську прочь.
Ужасный рык потряс неведомый лес от макушек самых высоких деревьев до корней. Солнце вдруг померкло, а на поляну легла гигантская крылатая тень.
— Эй, сударь мой! Оставь-ка принцессу в покое! — проревел кто-то с вышины, и лес вторил этому рёву гулким эхом.
Травы пригнулись к самой земле, а люди — к тем травам. Маша даже глаза зажмурила от страха.
— Ты что, червяк! Не понял! А ну, кому говорю!
— Мама моя родная! — только и вымолвил верзила, отпуская Машины плечики.
Не разжимая век, инстинктивно она подалась вперёд и поползла на четвереньках. Потом остановилась — любопытство пересилило страх, и девочка приоткрыла глаз. Взгляд её скользнул по мокрым брюкам, принадлежавшим, как выяснилось Смелянскому. Он стоял, точно столб, весь белый с перекошенным от ужаса лицом.
Перед ними, посреди поляны восседал дракон — прямо как в сказках, громадный, зубастый, с лиловой-лиловой чешуёй. Развернув широкие перепончатые крылья, казалось, он нависал над людьми. И лишь гребень, что топорщился среди узких змеиных глаз и сбегал оттуда за спину, с головой выдавал ящера.
— Горыня! — взвизгнула Маша от восторга и бросилась к дракону.
— Всё! Сейчас сожрёт! — сказал один из верзил и бухнулся в траву.
— Скушает, скушает! — подтвердила Маша, обнимая длинную шею своего недавнего питомца.
— Мрррр! Мррр! Конечно! Конечно! — мурлыкала кошка и терлась о кошмарную когтистую драконью лапу.
— Ну, что разлеглись-то! — опомнился Смелянский. — Стреляйте же!