— Леди Меланта, мы так давно не виделись! Мы решили, что вы сбежали с каким-нибудь очаровательным рыцарем!
— Леди Катрия, не кричите. Леди Меланта прекрасно вас слышит. И откуда пошел этот слух про рыцаря?
Пока они наперебой обсуждали непонятную мне чушь, я успела запомнить каждую из них. Леди Катрия была самой болтливой и беззаботной, а леди Доллин самой сдержанной. Три другие — Хелена, Грейс и Мария больше были заинтересованы в том, чтобы делать ставки по всем вопросам, о которых спорили Катрия и Доллин. Какое-то чудо, что у меня не разболелась голова от всего этого.
— Леди Меланта, вы так загадочно молчите. Почему бы вам не посмеяться с нами?
Катрия взяла меня под руку, и я решила, что пришло время вживаться в роль, которую мне отвели сегодня.
— Я ждала момента, леди. И, теперь, когда мне удалось выкроить минутку между вашими неутихающими разговорами, — Катрия обиженно надула губы, а Грейс и Мария захихикали, — что вы думаете о моем образе? Разве я не выгляжу иначе?
Освободившись от хватки Катрии, я покрутилась на месте и отточенным движением раскрыла веер, чтобы произвести максимальный эффект. Хелена сильнее всего заинтересовалась веером, пока остальные рассматривали платье.
— Леди Меланта, вы решили установить новую моду? — расправив собственное платье, Доллин с интересом сравнивала его с моим. — Выглядит очень необычно. И удобно. В этом платье в карете поместишься без проблем.
— Леди, посмотрите на подол! Я постоянно падала на уроках танцев именно из-за подола! — рассмеявшись, Катрия провела рукой по моему запястью и восторженно продолжила. — Откуда это платье? Я никогда не видела такого во всей империи.
Прежде, чем я успела ответить, Хелена сделала это за меня.
— Это же иббелийский крой, верно? Мне рассказывали, что там такие платья носит большинство аристократок.
— Вы угадали, леди Хелена, — продолжая обмахиваться веером, я с улыбкой посмотрела на нее. — И эта вещь, веер, тоже оттуда. Их мода гораздо более сдержанная, не думаете?
— Ох, мне бы тоже не помешали такие платья, — поправив прическу, Грейс посмотрела на остальной зал. — Вот только это не встретят с благодушием. Некоторые все еще продолжают разглядывать вас, леди Меланта. Так невежливо!
Я приняла как можно более непринужденный вид и рассмеялась, стараясь покрасоваться не только перед девушками, но и перед толпой, взгляды которой я ощущала.
— Это естественная реакция на неизвестное, леди! Но, пройдет время, и это станет привычным, — я не скрывала усмешки и, взмахнув волосами, оглядела всех пятерых. — Приятно стоять у истоков прекрасного. Например, новой моды!
Катрия, Грейс и Мария рассмеялись и покраснели. Доллин и Хелена обошлись улыбками.
Внезапно зал наполнился протяженным звуком трубы и все разговоры стихли, пока громогласный голос не раздался рядом со входом.
— Его Императорское Высочество, первый принц Аттеон Альферс Вестайн!
Фигура мужчины вышла из тени, и, всмотревшись, я увидела рыжие волосы, наглую усмешку и темные, почти черные глаза. У меня были сомнения, но, возможно, что он именно тот, кто поддержал Микеля в правах на главенство, в обмен получив помощь в подавлении восстания. Если я права, то как теперь род Мограж будет задействован в восстании? Если Логан не будет лишен статуса главы?.. И будем ли мы вообще кого-то поддерживать?
— Почему первый принц здесь? Разве открывать прием должен не Его Императорское Величество?
Шепот Катрии раздался совсем рядом, но я проигнорировала ее, следя за принцем, что с самодовольным лицом оглядывал толпу. Когда перешептывания стихли, он взял слово.
— Дорогие гости, я очень рад, что вы прибыли, — по его лицу было видно, как он «рад». Всего лишь любитель покрасоваться. — К сожалению, я должен сообщить вам печальную весть. Право, это дается мне нелегко, но вы, главные столпы нашей великой империи, должны знать об этом, — я почувствовала, как ко мне кто-то приблизился, но не стала поворачиваться. — Мой отец, наш император, тяжело болен, и я, — в его властном голосе проскользнули издевательские нотки и, не медля, он заговорил еще более насмешливо, — его первый сын и наследник, буду исполнять его обязанности. А теперь, прием объявляется открытым!
С этими словами начался настоящий переполох. Люди в шоке смотрели друг на друга и переговаривались, пока нарушитель спокойствия вальяжной походкой спускался в зал. Видимо, именно с этой ночи были посеяны семена восстания.