— Я чертовски люблю тебя, Элли. — А затем скользнул полностью внутрь меня.
Мы оба застонали в унисон.
— Срань Господня.
Я крепко обняла его, когда он нежно взял меня, постоянно спрашивая, всё ли со мной в порядке и не испытываю ли я дискомфорта. Это было удивительно.
Всё это время он был переполнен страстью и желанием. Я ожидала более грубого проникновения. Даже в сексе Хит был безумен.
Его забота о моём благополучии затмевала его собственный голод, и как бы сильно я его ни любила, я хотела, чтобы он не сдерживался.
— Хит, — задыхаясь, прошептала я ему в губы, уже чувствуя, как вспыхивает ещё одна искра, — я не стекло.
Его лицо потемнело, когда мои слова медленно дошли до него. Затем он снова поцеловал меня, на этот раз более жёстко, прежде чем пробормотать:
— Я не хочу причинять тебе боль.
— Ты никогда этого не сделаешь. — В моих словах был иной смысл. Он знал, что они означают. Что-то мелькнуло в его тёмных глазах.
Между нами было что-то опасно хорошее, и это было опасно только из-за того, как мы были увлечены друг другом. Это означало, что падение будет разрушительным, но я верила, что он никогда не отпустит меня. Весь прошлый год он поддерживал меня, жертвуя всем в своей жизни, чтобы быть рядом со мной. Он показал мне, что такое бескорыстие, и пошёл на многое, чтобы доказать это.
Хит не был способен причинить мне боль, и это заставляло меня любить его с такой глубиной, которую невозможно было измерить.
Он медленно отпустил меня, одной рукой сжимая мои волосы, а другой задницу, когда вколачивался в меня. Он снова застонал, на этот раз громче, и в его голосе было что-то такое, от чего стало жарче, чем на солнце.
— Чёрт возьми, Элли, ты ощущаешься фантастически, — недоверчиво произнёс он, выходя и быстро возвращаясь обратно.
Он больше не обращался со мной так, будто я была стеклянной. Он использовал меня. Чёрт возьми, мне нравилось быть использованной. Я любила, когда он находил во мне своё удовольствие. Даже когда моя голова начала болеть от его хватки, а дыхание стало прерывистым и быстрым, я стонала вместе с ним до тех пор, пока он не кончил. Я почувствовала, как он дёрнулся внутри меня, прежде чем Хит уткнулся головой мне в грудь.
Какое-то время спустя я провела пальцами по его волосам. Секс — это ещё не всё в отношениях, но на этот раз секс заставил меня почувствовать себя ближе к Хиту, чем когда-либо.
Через некоторое время парень быстро отстранился и сбросил презерватив, прежде чем скользнуть обратно в постель рядом со мной.
Он все ещё тяжело дышал, когда прислонился к моему боку, его рука скользила по моему животу. Я чувствовала себя использованной в хорошем смысле этого слова. Моя кожа блестела от пота. Волосы были спутаны и разбросаны повсюду. Вместо аромата цветущей вишни от спрея для тела теперь я была покрыта грубым мужским ароматом, называемым Хит.
Этот запах был лучше всякой вишни.
— Почему ты не хочешь, чтобы я тебя видел? — внезапно спросил он, скользя пальцами по краю моей ночной рубашки.
— Я изменилась, — тихо ответила я, не в силах смотреть ему в глаза. Вместо этого я уставилась в потолок. Я была полной идиоткой, думая, что он не заметит моих опасений. Он всё замечал. — Моё тело… изменилось, Хит.
— Ну и что?
— А то, что… Я уже не выгляжу так, как раньше.
— Конечно, ты выглядишь иначе. Ты родила, Элли. Люди не выглядят так же, как до этого, через шесть недель после рождения ребёнка.
— Да, но я никогда не буду больше выглядеть, как прежде.
Он взял моё лицо в свою тёплую ладонь и повернул к себе. Его глаза пристально смотрели в мои, и я чувствовала, что они разрывают меня на части.
— Ты прекрасна для меня, — торжественно прошептал он. — И это не изменится.
— Я не уверена в себе, — ответила я, проглотив комок в горле, когда начала признаваться во всём, что никогда не говорила вслух. — Тебе не нравится неуверенность в себе. Не нравятся нуждающиеся девушки, которым постоянно требуется утешение. Ты можешь хотеть кого угодно, не имея дела с их дерьмовыми проблемами с самооценкой. Но всё это — я в двух словах. У нас родился прекрасный ребёнок, но я чувствую себя уродиной.