Почувствовав запах чеснока задолго до того, как вошел на кухню, я ненадолго задумался, не придется ли играть в ту же игру, что и с мамой по поводу ее кулинарии. Но хватило одного взгляда на Ронана в мамином фартуке, пробующего, предположительно, соус для спагетти, чтобы эта мысль окончательно вылетела из головы. Фартук был подарком отца, и маме так понравилось каждый раз видеть шокированное выражение на его лице, что она быстро заменила свой красивый цветочный фартук, купленный много лет назад.
— Попробуй, — попросил Ронан, глядя на меня и в ожидании держа деревянную ложку. — Что? — спросил он, оценив, как я понял, выражение моего лица.
— Ничего, — быстро ответил я, не в силах оторвать глаз от изгибов женского тела в бикини на фартуке. — Мило, — добавил я как можно серьезнее, разглядывая Ронана с ног до головы.
— Отвали, — сказал он, хотя в его голосе не было злости. — Остальные все в стирке.
Я рассмеялся, чем заслужил раздраженный взгляд, быстро взял ложку и попробовал соус.
— Вау, как вкусно, — прокомментировал я.
Ронан понимающе кивнул.
— Можешь достать из духовки чесночный хлеб?
Это был просто ужин, спокойный и приятный. Понятия не имел, были мы друзьями, любовниками, семьей… в тот момент мне было все равно. Кем бы мы ни были, мы просто наслаждались обществом друг друга. По-прежнему большую часть разговоров вел я, но с радостью взял на себя эту роль, пока Ронан был готов слушать.
Я мыл посуду, а Ронан убирал со стола. Когда мы закончили, я попытался набраться смелости и попросить его посидеть со мной и посмотреть фильм, но не стал испытывать судьбу.
— Наверно, пойду почитаю, — тихо сказал я. — Спасибо за ужин.
Я отвернулся, а Ронан схватил меня за руку как раз в этот момент. Все тело напряглось от волнующего предвкушения. По руке пробежали разряды, передаваясь по остальным конечностям, но сильнее всего на прикосновение отреагировал мой член. Боже, Ронан снова был мне нужен. Мне стало все равно, чего это будет стоить в конечном итоге. Я просто хотел почувствовать, как он прижимает меня к себе, как его плоть погружается глубоко в меня.
— Я подумал, мы могли бы провести немного времени вместе, — сказал Ронан, отпуская меня.
Похоже, он не был так сильно возбужден, как я. Черт, значило ли это, что его влечение ко мне уже стало ослабевать? Неужели моя сегодняшняя слабость оттолкнула его?
— Конечно, мы могли бы посмотреть фильм, — неловко ответил я.
Внезапно захотелось просто уйти. Моя неуверенность в себе зашкаливала.
— Я подумал про кое-что другое, — сказал он, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Мы оказались в комнате с телевизором, но я не понимал действий Ронана, пока тот не взял пульт и не включил игровую приставку и телевизор с большим экраном.
— Это твоя любимая, да? — спросил Ронан, указывая на загружающуюся игру.
Мне удалось только кивнуть. После смерти родителей и Трейса я вообще не играл в видеоигры, потому что это была еще одна связь с ними, которую не мог вынести.
Игра запустилась, и я присел на диван рядом с Ронаном. Это были гонки, в которых мы с Трейсом проводили бесчисленные часы, когда он приезжал домой. Иногда мы играли и с Ронаном, но в его присутствии я всегда слишком нервничал, чтобы сосредоточиться.
Я растерял скилл, но, к счастью, Ронан тоже. И хотя я по-прежнему нервничал рядом с ним, мне все же удалось надрать ему задницу в первом заезде. Он ответил мне тем же во втором, а в третьем мы уже вовсю соревновались в смертельной гонке к финишу. Мы играли больше часа, прежде чем переключиться на «Тетрис», еще одну из моих любимых игр.
— Трейс любил эту игру, — внезапно объявил Ронан, когда мы начали новый раунд.
Было так странно, что Ронан завел разговор о Трейсе. Я затаил дыхание в надежде, что он продолжит. Но он не продолжил.
— Раньше он позволял мне выигрывать, — рискнул я.
— Да, в самом начале. Но потом ты стал слишком хорош. — Ронан взглянул на меня и улыбнулся. — Он много тренировался в свободное время, чтобы победить тебя. Его сводило с ума, что его младший брат постоянно надирал ему задницу.
Я усмехнулся.
— Он любил побеждать во всем.
— Любил, — размышлял Ронан.
— А ты? — спросил я.
— Что? Побеждать? — уточнил Ронан.
Я кивнул. Он на мгновение задумался.
— Мне нравилось быть лучшим в таких вещах, как учеба и работа. Но с ним не приходилось беспокоиться об этом. Он любил побеждать, но умел и радоваться. Мне это было необходимо в жизни.
Я знал, что мы ступали на опасную почву, поэтому тщательно обдумал следующие слова.
— Тебе не хватало этого в детстве? Радости, я имею в виду?
Я увидел, как большой палец Ронана нервно теребит край игрового контроллера, и не мог не задаться вопросом: не держи он его в руках, стал бы вместо этого постукивать пальцами друг о друга? Поскольку он молчал, я не стал ждать ответа, и потянулся к кнопке, запускающей следующий уровень.
— У меня не было того, что было у вас, Сет, — пробормотал Ронан, опустив глаза на джойстик в своей руке. — Я даже не знал, чего мне не хватает, пока не встретил его… пока он не привел меня домой, чтобы познакомить с вами.
Почувствовав комок в горле, я с трудом произнес:
— А что у было вас?
Снова долгое молчание, затем:
— Ненависть, гнев, вина.
Мне отчаянно захотелось прикоснуться к нему, но я оставался совершенно неподвижным.
— Твои родители?
— Мой отец.
Я тяжело сглотнул, услышав те же два слова, которые он сказал мне раньше в машине.
— А твоя мама?
— Она умерла, рожая меня, — ответил Ронан. — То, как он говорил о ней… я знал, что они были счастливы. Он рассказывал, как они познакомились в школе, и он попросил ее выйти за него замуж, когда им обоим было по пятнадцать. Он подарил ей обручальное кольцо, и они поженились на следующий день после окончания школы.
Подобная история должна быть счастливой, но по тону Ронана я понял, что ему рассказывали ее в совершенно другом ключе. Я придержал язык.
— Он говорил, что на ее месте должен был быть я… что врачи должны были позволить ему решать, кого из нас спасать. — Меня охватил гнев, но удалось промолчать. Я инстинктивно придвинулся ближе к Ронану, прежде чем понял, что делал, но он был слишком погружен в себя, чтобы заметить это. — Она хотела стать врачом, — прошептал он.
Я замер.
— Твоя мама? — осторожно уточнил я.
Он кивнул.
— Ее уже приняли на медицинский факультет, когда она узнала, что беременна. Я родился за несколько недель до начала учебного года. Они с отцом все спланировали… как будут заботиться обо мне, но при этом сделают все, чтобы она смогла поехать учиться.