— Ты задал мне вопрос в больнице в тот день, помнишь?
Джонас отложил лоток с красками, который убирал, и кивнул.
— Ты сказал, что нашел выход для своей ненависти, и я спросил, действительно ли это так.
— Тогда я этого не осознавал, — признался я. — Я думал, что исправил то, что было сломано у меня внутри, но все, что сделал, — похоронил это так глубоко, что оно больше не могло меня потревожить. Я стал кем-то… кто не был сломлен, но и не чувствовал, не заботился, не любил и не ненавидел. — Я глубоко вдохнул и заставил себя продолжить, но для этого мне пришлось опустить глаза. — И я боюсь, что даже если смогу найти способ вернуть себя прежнего, вдруг окажусь настолько сломлен, что даже он не сможет ничего исправить?
— Ты о том парне, которого Мейс и Коул помогают тебе защищать?
Я кивнул. Меня не удивило, что Джонас знал о Сете. Сомневаюсь, что эти трое мужчин хранили друг от друга какие-то секреты. Не то, что я, который скрывал правду от Сета... по-прежнему скрывал.
— Ты любишь его?
Я снова кивнул, не в силах понять, почему мне так трудно произнести «да» вслух.
— А он любит тебя?
— Говорит, что любит.
— Ты ему не веришь? — осторожно спросил Джонас.
Я покачал головой.
— Верю, но он любит несуществующую версию меня.
— Он не знает о том, чем ты занимаешься, — понимающе сказал Джонас.
Я почувствовал себя ничтожеством, а, в добавок, незащищенным, слабым и неуверенным. Это чертовски мне не понравилось. Появилась непреодолимая потребность сбежать.
— Знаешь, извини... мне не стоило тебя беспокоить.
Я повернулся, чтобы уйти, но Джонас легко догнал меня и встал на пути. Он не прикоснулся ко мне, чему я был рад. Его прикосновение не стало бы разрушительным, как прикосновение Сета, но я все равно не хотел этого... особенно в тот момент.
— Задай свой вопрос, Ронан, — мягко сказал Джонас. — Спроси меня о том, ради чего ты пришел сюда.
Я покачал головой, но не двинулся с места. Когда я наконец поднял взгляд, то не увидел в глазах молодого человека ни осуждения, ни насмешки. Я глубоко вздохнул и заставил себя говорить.
— Когда ты узнал, чем он занимался, это изменило твое отношение к нему? Хотя бы немного?
— Нет, — без колебаний ответил Джонас. — Нет, — повторил он твердо. Никаких объяснений. Никаких рассуждений. Ничего, кроме правды в единственном сильном слове. Мне удалось кивнуть. Это был ответ, которого я ожидал, но именно убежденность, с которой Джонас его произнес, зажгла во мне огонек надежды. — Как его зовут?
— Сет.
Я снова опустил глаза и понял, что постукивал пальцами друг о друга. Сдержав ругательство, я сжал ладонь в кулак.
— Ты приведешь Сета сегодня на ужин, чтобы мы могли с ним познакомиться?
Мне следовало ответить «нет». Я сомневался, что Сет захочет пойти, а сам чувствовал лишь беспокойство из-за необходимости найти способ рассказать ему правду... обо всем. Но потом я вспомнил слова Мейса о семье и понял, что семья — это то, в чем мы с Сетом оба отчаянно нуждались. На худой конец, Сет с Джонасом были близки по возрасту, и, возможно, могли бы стать друзьями… чтобы Сету было с кем поговорить, если он решит выставить меня за дверь.
— У него есть собака... — начал было я.
Джонас рассмеялся.
— Собака более чем желанный гость. Но только предупреждаю... Кейси уговорила нас взять несколько животных из приюта.
Я улыбнулся. Кейси была лучшей подругой Джонаса, и я знал из расследования, которое провел после того, как Бенни прокололся, что молодая женщина и Джонас несколько лет содержали приют для брошенных животных, и что Кейси Прескотт продолжала принимать их у себя. Огромный дом в Хэмптоне, принадлежащий ей и ее мужу, был превращен в импровизированный зоопарк. И в том, что Джонас и его мужчины оказались втянуты в это дело, не было ничего удивительного.
— Я спрошу его, — наконец сказал я.
Джонас лучезарно улыбнулся и освободил мне путь.
— Увидимся вечером. — Я кивнул и прошел мимо него. — Эй, Ронан? — Я остановился и оглянулся через плечо. — С возвращением, — сказал он, продолжая улыбаться.
Я еще мгновение смотрел на его, а затем кратко кивнул, отвернулся и вышел из галереи.
Глава двадцать четвертая. Сет.
Сет
Не чувствуя ног, я зашел в номер, когда мы вернулись в отель после ужина в таунхаусе Джонаса, Мейса и Коула в Бруклине. Поначалу я сомневался, принимать ли приглашение, но на самом деле хорошо провел время, познакомившись с друзьями Ронана. Перед тем, как отлучиться днем, он познакомил меня с Мейсом, но я ни о чем не разговаривал с этим пугающего вида гигантом, покрытым татуировками. Я вообще практически ничего не делал с той ночи, когда умолял Ронана отпустить меня. Моя просьба должна была позволить мне сосредоточиться на будущем.
Но этого не произошло.
Даже в те годы, когда Ронан покинул меня, я верил в глубине души, что когда-нибудь он вернется. Вернется и увидит, что я могу быть тем, кто ему нужен.
Но все надежды, которые у меня еще оставались, исчезли. Особенно после минувшего вечера.
Сам ужин прошел хорошо, и, хотя Ронан поначалу казался напряженным, вскоре он достаточно расслабился, чтобы участвовать в разговоре. Мне было любопытно увидеть его рядом с людьми, которых он, похоже, хорошо знал, и я согласился пойти, когда он попросил меня об этом днем. Джонас, Мейс и Коул были очень приветливы, но, глядя на них троих вместе, я почувствовал тоску по чему-то, чего сам был лишен. Я и подумать не мог, что трое мужчин могут быть вместе в отношениях, но, увидев это собственными глазами, понял, что им это подходило.
Я догадывался, что Джонас ненамного старше меня. Он был очень расположен ко мне, и концу вечера дал мне свой номер телефона, а мой записал себе в мобильный, предложив звонить или писать, если мне что-нибудь понадобится или просто захочется поговорить. Затем он обнял меня, пока Ронан прощался с Мейсом. Мейс и Коул поцеловали друг друга на прощание, поскольку Коул собирался вернуться в отель вместе с нами. Я как раз приготовился обнять на прощание Мейса, когда увидел, как Джонас что-то тихо сказал Ронану, а затем обнял его. В этот момент последняя частичка моего сердца оторвалась и разбилась на миллион осколков. Мне удалось сдержать себя, пока Коул целовал Джонаса, прежде чем мы спустились к машине, но я посадил Пулю между собой и Ронаном на заднем сиденье лимузина во время поездки.
— Ты в порядке? — спросил Ронан, закрывая за нами дверь.
Коул пропал из поля зрения, и я предположил, что он остался в коридоре.
— Я в порядке, — пробормотал я.
— Сет...
Ладонь Ронана сомкнулась на моем запястье, когда он произносил мое имя, и все терпение, которое у меня оставалось, мгновенно улетучилось.