— Если у кого-то из вас стоят импланты кселл, — жизнерадостно начала Май, вставая, — то сейчас самое время от них избавиться. По команде Оликс они могут меняться, пожирая вас быстрее любой опухоли. А поскольку на «Спасении Жизни» уже поняли, что вы узнали их тайну, думаю, что реакция последует незамедлительно.
— Всего лишь массовое убийство? — спросил Юрий. — Как-то мелко, не находишь?
— Это только начало. Поверьте, мне очень жаль, — Джессика сложила руки на груди, — но я уверена, что события в этой комнате послужили катализатором. Узнав о происходящем, Оликс начнут возвышение человечества.
— Руки коротки, — хохотнул Алик. — Пусть только попробуют к нам сунуться. Я, конечно, понимаю, что «Спасение Жизни» огромный и мощный корабль, но он один. Тогда как у Комитета Обороны Земли много по-настоящему мощного оружия.
— Не забывай, что четвёртая биокамера «Спасения Жизни» содержит ведущую в анклав Оликс червоточину. Они пришлют армаду кораблей класса «Освободитель», чтоб возвысить Землю. Это будет полноценная армия вторжения.
— Святые слёзы Иисуса! — прорычал Понедельник и повернулся к Альстеру. — Нам нужно срочно отправиться к порталу, чтобы предупредить Комитет Обороны!
— Конечно, — кивнул Юрий. — Нужно действовать.
Говоря это, он остался стоять, с лёгкой усмешкой наблюдая за бросившимся к выходу Аликом, за которым потянулись все остальные.
— Юрий! — крикнул из дверей Алик. — А ты-то чего стоишь? Особое приглашение требуется?
— Тот, кто никуда никогда не спешит, — подняв палец вверх, сказал Альстер, — тот никогда никуда не опаздывает. Спешка нужна только при ловле блох, Алик.
Сказав это, Юрий аккуратно сжал пальцами одну из верхних пуговиц своего кардигана, от которой тут же отлетела крышка, обнажив зрачок непроглядной тьмы.
— Мой урок не прошёл даром… — пробормотал Каллум, наблюдая, как из крохотного портала, зажатого в руках Альстера, одна за другой выезжают всё большие и большие портальные двери.
— А ты не забыл свои шпионские корни! — восхищённо присвистнул Понедельник, когда последняя из дюжины матрёшек-дверей опустилась на пол.
— А то, — довольный произведённым эффектом, улыбнулся Юрий. — Всё как в старые добрые времена.
— Нет, — перебила их Джессика, — старые времена кончились. Раз и навсегда. Нам нужно спешить.
— Эйнсли и Эмили будут рады выслушать тебя, — сказал Альстер, делая приглашающий жест рукой.
— Да. Мне нужно многое им сказать.
«Спасение Жизни». Джио-Феритон Квинта, 26 июня 2204 года
Оликс не чувствуют боли. Мы отказались от неё, изменив свои тела давным-давно, в самом начале нашего паломничества к ожидающему нас Богу.
Но когда багор инопланетянки раскроил наш череп, человеческое тело Джио-Феритон испытало яростный всплеск болевых импульсов, с которыми мы ничего не могли поделать. Мы годами настраивались на особенности человеческого мышления, позволяя нашим реакциям подражать настоящему Феритону Кейну, и нам было тяжело отрешиться от вгрызающейся в тело боли.
Следующие сигналы пополнили наш богатый опыт чувственных ощущений. Мы впервые испытали агонию. Мы не можем сказать, что нам это понравилось.
Оставшиеся четыре квинты временно потеряли контроль над функцией конечностей. Мы хотели плакать, но у нас не было слёзных протоков. Мы хотели кричать, но у нас не было голосовых связок. Мы хотели — мы просили — мы молились, чтобы боль прекратилась.
И бог услышал нас.
Терзающая нас боль прекратилась. Наше любимое тело, наш Джио-Феритон умер. Его квантовая сущность исчезла из нашей коллективной квантовой запутанности. Мы сотни раз переживали потерю единственной функции разума, когда заменяли старое тело в пределах квинты, но ещё ни разу утрата не чувствовалась столь болезненно.
Боль затопила наш разум, парализовав мозговую активность. Мы переживали вновь и вновь момент утраты, не в силах выйти из дьявольской петли. В эти моменты мы особенно остро чувствовали различия между нами.
У нас нет механизма, способного помочь выйти из шока. У нас нет эндорфина. Поняв это, мы сообразили, что не можем выйти из шока, потому что остатки сознания Джио-Феритона пытались решить возникшую в нечеловеческом теле проблему человеческими средствами.
Осознав это, мы сумели погасить колебания, постепенно восстановив равновесие. Мы обратились к сознанию Джио-Феритона, с любовью напоминая ему о том, что оно принадлежит Оликс. Мы переместили его в новое тело, чтобы снова стать полной квинтой. Так мы справились с потерями, которые только что понесли.
Наш разум снова полон и един. Ничего не пропало. Ничего не произошло. Нам не о чем сожалеть.