«Это не имеет значения,» наконец сказал он, закрывая глаза и снова достигая слабой нити Елены внутри него. «Как хочешь».
Глава 4
Бонни понравился ее подарок, ты так не считаешь?» спросила Мередит, поправляя подушки на кушетке. Она бросила свой взгляд на остальную часть гостиной: ее юридические книги выстроены в аккуратную линию; журнальный столик, вычищенный и освобожденный от работ Аларика; ковер почищен. Она провела три дня выслеживая со Стефаном Селин и ей пришлось немного прибраться после возвращения. Аларик не был неряхой, но он не сохранял порядок также как Мередит.
Как только она подошла к шторам чтобы одернуть их она поймала взгляд Аларика. Он прислонился к дверному косяку и выглядел удивленным, с кружкой в руке.
«Ты знаешь что я была навязчивой когда ты женился на мне», сказала она и лицо Аларика пронзила усмешка.
«Да», сказал он, «и я бы женился на тебе в любом случае. И да, я думаю что Бонни понравились сережки». Он пересек комнату и положил свою свободную руку на руку Мередит, мягко подталкиваю ее к кушетке. «Присядь и выпей свой чай. А потом пойдем спать, уже поздно». Она позволила ему притянуть ее на кушетку и наклониться напротив него, устраиваясь в тепле Аларика. Он пах приятно, чисто, с примесью мыла со специями.
«Я рада быть дома», сказала она ему и прижалась еще ближе. Она засыпала. «Мне тем не менее лучше бы позаниматься перед тем как пойти в кровать», добавила она покорно. «Инсценированный судебный процесс в понедельник. Мы все на самом деле уже утомлены». Соревнование инсценированных судебных процессов было грандиозным делом и она была представителем обвинения в своей команде.
Мередит обожала юридическую школу. Это была кульминация всей ее любви к логике и обучению, правилам и историям дел и разрешимым проблемам, выстраивающимся в опрятные ряды для своего владельца.
Сбросив обувь, она поджала ноги под себя и сделала глоток чая, морщась от горького, кислого вкуса вербены. Смесь трав, которую Бонни придумала для своих друзей, была сильной из-за вербены — которая защищала пьющего от внушения — но первый вкус был всегда неприятным.
«Больше меда?» спросил Аларик, но Мередит покачала головой.
«Я хочу полностью почувствовать вкус», сказала она и сделала еще один глоток, концентрируясь. Во второй раз, это было не так уж плохо. Под горечью вербены были слабая сладость лаванды и богатый оттенок корицы.
«Я не знаю, почему ты просто не подсластишь его», сказал Аларик, поворачиваясь таким образом, чтобы он мог впиться большими пальцами в ее позвоночник, разминая пальцами ее плечи.
«Противный вкус».
«Я хочу полностью почувствовать его», повторила сонно Мередит. Это был долгий день, несколько долгих дней, и она была готова удобно лечь, прижавшись к Аларику в их широкой, мягкой постели и уснуть. Работа, напомнила она себе. Ты собираешься выиграть этот судебный процесс.
Аларик занимался затвердением на ее плечах, а Мередит застонала от удовольствия. «Ты понятия не имеешь, какой плотной стала моя спина, когда мы ушли,» сказала она ему.
«О, Стефан этого не делал?» дразня сказал Аларик. «Слава Богу, мне было интересно, что я должен был предложить, что не мог бы твой партнер по охоте».
«Поверьте мне, ты многое можешь предложить», сказала Мередит с улыбкой. Аларик откинул волосы в сторону и сосредоточился на массаже в то время как она счастливо осматривала комнату. Ее учебники по праву стояли на полке, ее тонкий серебряный компьютер на столе рядом со стопкой старых рукописей Аларика. Ее охотничий щит, в своем футляре, был спрятан в углу. На столике были различные фото их друзей, их свадьба.
И фото Мередит, на десять лет моложе, обнимающей своего брата-близнеца, Кристиана, оба широко улыбаются. Она действительно не помнит Кристиана — эта реальность, где они выросли вместе, была одной из того, что создали Хранители — и ей не нравилось думать о его смерти. Становление вампиром было одной из худших судеб, которую она могла представить для охотника.
Полуосознанно, она прислонилась к рукам Аларика, и он стал сильнее разминать ее мышцы, успокаивая. В последнее время, она смирилась с идеей Кристиана. Он вырос частью ее семьи, в этой жизни, и он имеет значение, не важно, помнит ли Мередит маленького мальчика на фото или нет.