Елена прекратила печатать и, положив голову на руки, предалась воспоминаниям. Глаза Стефана встретились с её, и он подарил ей теплую улыбку. Она знала, что они оба думали об одном и том же: теперь, когда от Древних не осталось и следа, они могут начать настоящую совместную жизнь.
Всё произошло мгновенно. Она осознавала, что что-то не так, но прежде чем крик предупреждения сорвался с её губ, Джек воткнул свой кол в сердце Стефана. Она опоздала.
С лица Стефана исчезла улыбка, и его глаза расширились. На мгновение его лицо озарило невинное удивление, а после оно стало пустым. Его глаза — цвета зеленой листвы, которые смотрели на неё с такой любовью — уже ничего не выражали. Его тело рухнуло на пол, но Стефана уже не было.
Джек не соврал: он действительно охотился на Древних, как и мы. Но, его целью не было обезопасить мир. Джек создал новый вид вампиров с помощью лекарств и операций, вместо крови и магии. Вампиры Джека действительно наводят ужас: у них иммунитет к дневному свету и вербене, а ещё, по словам Деймона, их невозможно убить любым обычным способом.
Джек не хотел конкуренции для своей лабораторной расы вампиров. Так что он решил устранить эту угрозу в лице самых опасных вампиров, самых древних. И не только самых Древних вампиров, но и самых умных, проживших долгую жизнь, созданных века назад. Таких вампиров как Кэтрин и Деймон. Как Стефан.
«Джек использовал всех нас — мои Силы Стражника, боевые способности Стефана и Мередит, магию Бонни — в качестве оружия против Соломона. Древний вампир слишком хорошо прятался, чтобы Джек мог найти его самостоятельно. Но, как только Соломон умер, Стефан стал следующим препятствием на его пути.
И мы понятия не имеем, где найти Джека или что он замыслил дальше. Охотники, путешествующие с ним — Тринити, Дарлин и Алекс — были обмануты также, как и мы. Они покинули город в попытках найти Джека. Только вот у них нет ни одной зацепки о его местонахождении.»
Елена с трудом сглотнула и снова вытерла глаза рукавом халата.
«Мередит и Деймон не думали, что Джек в самом деле исчез насовсем. Несколько дней назад Мередит сражалась с одним из его искусственных вампиров. Вампир сбежал, а Мередит едва выжила. Неужели Джек продолжит эксперименты тут, в Далкресте?
Я должна волноваться. Я должна хотеть мести. Но вместо этого, я оцепенела.
Без Стефана я тоже чувствую себя мертвой.»
***
В замке повернулся ключ, и Елена, оторвавшись от экрана компьютера, взглянула на вошедшего Деймона. Холодная квартира немного потеплела, как будто вампир с гладкими темными волосами принес немного летнего ветерка в комнату с кондиционером. Он, как казалось становился все меньше, приближаясь, как будто, ссутулил плечи. С помощью их связи Елена почувствовала, как его наполнила томящая боль, потому что он находился во владениях Стефана, снова напоминавших, что его брата уже нет.
— Ты ел, — заметила Елена, глядя на почти-человеческий румянец на его щеках.
— Это громко сказано, — в отвращении поджал губы Деймон. — Как я всегда подозревал, диета Стефана просто ужасна.
Елена вздрогнула, и Деймон посмотрел на её исказившееся лицо.
— Прости, — произнес он. — Я знаю, что не должен был… — В его глазах она могла видеть отражение собственной боли.
— Ничего, — ответила она, покачав головой. — Ты можешь произносить его имя, он же твой брат. Я просто… — Слезы снова стояли в её глазах, а она отчаянно заставляла их уйти. Она должна была прекратить плакать.
Деймон взял её руку, его пальцы были холодными и гладкими.
— Я даю тебе слово, что Джек заплатит за это, — тихо сказал он, его глаза были темны как ночь. — Чего бы это ни стоило.
Волна паники захлестнула Елену, выбив из нее дыхание, и она сжала руку Деймона между своими.
— Нет, — запротестовала она. — Ты должен быть осторожен, Деймон. Даже если это означает отпустить Джека.
Деймон напрягся, его темные глаза сосредоточились на ней.
— Мы пообещали друг другу, что отомстим Джеку, — твердо отчеканил он. — Ради Стефана.
Елена покачала головой.
— Я не могу потерять и тебя. — Она ненавидела дрожь в собственном голосе, но тем не менее расправила плечи и спокойно взглянула на Деймона, её лицо выражало непоколебимость. Иногда казалось, что присутствие Деймона было тонким барьером между ней и сумасшествием. Деймон был единственным, кто понимал её, кто любил Стефана также сильно, как она.