— Ну, конечно, я знал это, — сказал он. — Как похоже на Стефана, показаться нам как призрак и констатировать очевидное.
Елена взяла его за руку и потянула к дивану, уговаривая сесть рядом с ней.
— Я предполагаю, ты тоже должен узнать, что он сказал мне.
Дэймон замер.
— Что он тебе сказал?
Пробегая пальцами по тыльной стороне ладони, исследуя длинные кости пальцев, Елена медленно сказала.
— Он сказал мне что, если то, что я хочу, это… ты… если я люблю тебя… он был бы рад за меня.
Деймон с преувеличенным усердием уставился на противоположную стену, его темные глаза были не читаемыми.
— А это так? — спросил он, прикидываясь почти равнодушным. — Я, тот кто тебе нужен?
— О, Деймон, ты знаешь, что я всегда любила тебя, — сказала Елена, ее голос прервался. — Даже, когда не должна была.
Тогда, Деймон повернулся к ней, новый свет зародился в его глазах, его маска безразличия сломалась и позволила засветиться надежде. Елена наклонилась к нему, печаль и радость смешивались внутри нее, и их губы встретились.
Его поцелуй был мягким, как шелк, но, также каким-то требовательным, и Елена открылась этому. Между тем, их связь затопили эмоции: любовь и радость, сладкий трепет принятия на конец.
Да, подумала она, радость покоряет скорбь так же, как снаружи, солнце пробивается над горизонтом. Да. Это мое будущее.
Глава 34
— Но, Эйфелева башня закрывается в 11, это сказано прямо на вывеске, — возразила Елена смеясь, — если ты не внушил кому-то, как тебе удалось поднять нас сюда так поздно?
— В дополнение к моему неимоверному очарованию и красоте, я также чрезвычайно богат, — ответил ей Деймон сухо. — Любой человек может разбрасываться евро. Ты сказала, что хочешь подняться сюда.
— Я не жалуюсь, — сказал ему Елена. Она прислонилась к перилам на смотровой площадке, охваченная огнями Парижа под ними. Деймон усмехнулся ей.
— Ты знаешь, я был здесь, в Париже, когда она строилась для Всемирной выставки, — сказал он. — Отвратительная. Полностью разрушающая горизонт. Кучка художников составила петицию против этого. Они называли башню бесполезной чудовищностью и поистине трагическим уличным фонарем.
— О, ты просто дразнишь меня, — сказала Елена, отмахиваясь от него.
— Это правда, — сказал Деймон. — Они говорили это по французски, конечно. Ce lampadaire véritablement tragique.
Елена фыркнула и повернулась, чтобы пристально посмотреть на город. Дэймон наклонился рядом с ней.
— Конечно, здесь на верху довольно мило, — сказал он. — Это одно из немногих мест в Париже, откуда вы не можете увидеть Эйфелеву башню.
Не в силах сдержаться, Елена захихикала, и Деймон рассмеялся вместе с ней. Золотые огни города внизу отражались в лазорево-голубых глазах Елены. Она так стремилась взять все, получить все удовольствия, которые Париж мог дать ей.
Деймон смотрел на горизонт. Его глаза привлекла Триумфальная Арка. Елена, вероятно, хотела бы увидеть ее с близкого расстояния, тоже. Он собирался показать ей весь мир.
Вибрирующая волна боли прошла через их связь и Деймон вздрогнул. Рядом с ним, Елена поперхнулась и согнулась пополам.
— Ты в порядке? — спросил Дэймон, придерживая ее.
Елена отрицательно помотала головой, ее лицо стало белее бумаги. Она схватилась за живот, плотно обернув руки вокруг себя. Боль, которую Деймон инстинктивно ослаблял, все еще текла через их связь. Елена была в агонии.
— Сядь, — сказал Деймон, направляя ее к скамейке. Елена начала задыхаться. «Доктор», подумал он. Больницы. Аппендицит? Было бы быстрее, взять ее на руки и бежать, чем вызвать скорую помощь. Все было отчетливо видно, его мысли неслись. — Нам нужно, спустить тебя вниз, — сказал он, стараясь говорить спокойно.
Рядом с ним раздался тихий звук шагов, и Деймон развернулся. Он был уверен, что они были одни.
Шаги принадлежали блондинке, или тому, что выбрало выглядеть, как женщина. Она была аккуратно одета в темно синий костюм и идеально причесана. Ее лицо было строгим, и когда она встретилась с глазами Деймона, ее собственные были холодны. Стражница, которая связала их вместе. Милея.
Что-то в нем окрепло в подозрительность, а потом в уверенность. Он бросился на нее, но его рука остановилась, подвешенная в воздухе, в нескольких сантиметрах от нее.
Ее голос был холодным, как лед.
— Деймон Сальваторе, — официально сказала она. — Мы нашли тебя из-за нарушения твоей клятвы. Из-за того, что ты убил Генриха Гётча, также называемого Джеком Далтри, в Цюрихе, Елена Гилберт лишается сейчас жизни.