Деллиан уставился на брошенные мунками ящики и терпеливо ожидавшие указаний вагонетки, озадаченно почесал в затылке.
Что же дальше?
– Привет?
Обернувшись, он увидел в дверях Иреллу, чуть не достававшую макушкой до притолоки.
– А, привет. Заходи. Добро пожаловать в мой дом. Святые, как это странно звучит!
– Знаю. – Войдя, она огляделась и, судя по лицу, разделила его отчаяние. – Мило, – поддразнила девочка. – Что ты думаешь с этим делать?
– Совершенно не представляю.
– Хочешь, я откопаю старые дизайнерские файлы? У наших предков, как видно, с воображением было много лучше, чем у нас, особенно в художественном смысле. Может, найдешь какие подсказки?
– Хорошо бы. А ты уже? В смысле посмотрела?
– Ага. Во всех этих домиках хорошие фабрикаторы. Можно добиться любого эффекта, какого захочешь, а дистанционки все для тебя установят. Я уже кое-что попробовала.
Деллиан вспомнил, что не видел Иреллу в веренице направлявшихся к полумесяцу одногодков.
– Ты давно здесь?
– Пару дней. Мое бунгало рядом с твоим.
– Правда? Здорово!
– Это не случайно.
– Да? Кто же все устроил?
– Я устроила.
– Как ты умудрилась?
– Мы, девочки, мозг компании, не забыл?
– А я думал, у нас общество равных.
– Нет, Деллиан, не так. Далеко не так.
Он забыл о шутках, заметив ее внезапную серьезность.
– Извини.
– Не за что извиняться. Не мы это выбрали, не наша и вина.
– Ты в порядке?
– Конечно. А ты? Что сказал врач?
– А, ты об этом? Ис-кожа отслоилась. Так что все хорошо.
– Деллиан, тебя порвал зверь. Ничего хорошего.
– А я с ним схватился и убил его, – ухмыльнулся он. – Мы победили, а это главное.
– Наверное, так. Да… – Она подошла, встала перед ним, и Деллиану впервые почему-то показалось обидным, что она такая высокая. Не хотелось каждый раз задирать голову, чтобы взглянуть в ее очаровательное круглое лицо.
Ирелла протянула руку, погладила рукав там, где когти морокса разодрали ему плечо.
– Сними рубашку, – тихо попросила она. – Хочу посмотреть.
Деллиан расстегнул пуговицы и скинул рубаху. Сам не зная почему, стоя перед ней с голой грудью, он почувствовал себя на удивление беззащитным. Его когорта выглядывала из дверей стойла. Мальчик выставил ладонь, сдерживая мунков.
Ирелла кончиками пальцев гладила бледную кожу, наросшую под полосками искусственной.
– Веснушек не осталось, – грустно сказала она.
– Они вернутся. – Он помолчал в нерешительности. – Ты ведь говорила?..
– Да, мне нравятся твои веснушки.
– Я думал, не приснилось ли, – заметил он. – Седативные, которыми меня накачали после возращения, оказались еще те.
– Не приснилось, – подтвердила она. – Второе, что во всем этом было на самом деле.
– Второе? А что было первым?
Она улыбнулась, опустила голову так, что они ткнулись друг в друга носами. Ее непокорные волосы защекотали ему щеку.
– Кугуар.
– Ах, да! Святые, как он меня напугал!
– Ты заслонил меня собой, – сдавленным шепотом сказала она. – Защитил.
Пальцы ее гладили мускулы его груди. Деллиан не подозревал, что такое нежное прикосновение может зажечь кожу огнем.
– Пришлось, – признался он. – Я не мог допустить, чтобы он тебя ранил. Только не тебя.
– Это уже второй раз.
Уголки его губ приподнялись в теплой улыбке.
– Матч на арене против команды Ансару. Да, я помню. Сколько нам тогда было? Тринадцать?
– Двенадцать.
– Святые, а теперь мы совсем старики, да?
Ирелла поцеловала его.
– В какой комнате у тебя спальня?
«Давно пора было!» – единодушно решили их одногодки.
Не то чтобы они съехались вместе, как Ореллт с Маллотом и еще некоторые мальчики, образовавшие наконец пары. Но уж ночи они точно проводили вместе. А ели иногда в столовой с друзьями – прожив вместе всю жизнь, никто не мечтал об одиночестве. Но завтракали, а иной раз и ужинали они наедине, в бунгало.
До завершения программы модификации боевые тренировки свелись к минимуму. Никто не удивился, что Джанк вызвался первым.
– Ненавижу! – воскликнула Ирелла на третью ночь, которую они с Деллианом провели вместе. Они поужинали и вышли посидеть на террасе, пока солнце катилось с неба вниз. Бунгало играло какую-то музыку, записанную на Земле тысячи лет назад. Ирелле нравилось, чтобы рядом звучала музыка. Прежде, в спальне, такое было не особо в ходу – во всяком случае, спокойные мелодичные записи, которые она выбирала, популярностью не пользовались.