– Дерьмо. – Кандара, судя по ее лицу, была шокирована. – Вы имеете в виду, что они ставили опыты на живых людях?
– Не сами оликсы, – поправил я. – Организовать тайные лаборатории для ускорения работ могли компании, работающие с К-клетками. От продажи К-клеток они получают лишь малый процент, но все относительно. А новое применение К-клеток, выйдя на рынок, принесло бы новые законные доходы. К чему и стремятся оликсы. Они по необходимости законопослушны. Как заметил Юрий, деньги там задействованы фантастические. Энергия для подзарядки межзвездного ковчега недешево обходится.
– И они продолжают этим заниматься? – спросила Кандара. – Люди по-прежнему пропадают?
Смешок Юрия больше походил на стон отчаяния.
– Люди пропадали всегда. Большая часть случаев внушает подозрения. Продолжаются ли такие незаконные опыты, нам попросту неизвестно. – Он пожал плечами. – За последние тридцать семь лет на рынок выпустили несколько хороших К-клеточных трансплантатов: селезенка, лимфатические узлы, слизистые брюшины, не говоря уже о косметике.
– Властям Универсалии наверняка известно о похищениях, – сказало Элдлунд. – Сколько народа ежегодно исчезает при подозрительных обстоятельствах?
– По всем пятнадцати солнечным системам и тысячам космических поселений? Кто может знать? – ответил Юрий. – Только на Земле таких насчитывается десятки миллионов в год. Большей частью наши службы относят их к обычным случаям пропажи: люди впадают в депрессию, хотят порвать с партнером, с родными, или это мелкие преступники, или люди, увязшие в долгах, или мальчики и девочки, которых обработали и вовлекли в систему услуг определенного рода. Кое-кто потом обнаруживается, но многих так и не находят. И попросту невозможно сказать, кто из них был похищен ублюдками вроде Батиста.
– Так много? – изумилось Элдлунд. – Не может быть!
– Но так и есть, – подтвердил я. – И всегда было. С двадцать первого века процент немного упал, потому что наша экономика наладилась и снизила уровень недовольства в обществе. Но все равно цифры ошеломляют. Хуже того, с такими количествами не справляются даже наши сети и Ген 7 Тьюринги. Люди вечно ворчат, что мы живем в полицейском государстве, что авторитарные правительства следят за каждым их шагом. А на самом деле властям – по крайней мере, в Универсалии – нет дела до отдельного человека.
– Пока он не перестанет платить налоги, – буркнул Каллум.
– Туше, – признал я.
– Утопийское правительство больше заботится о благополучии граждан, – заявила Джессика. – Это основа нашей конституции.
– Похвально, – усмехнулась Кандара. – Но и у вас случаются пропажи.
– Крошечный процент.
– Мы здесь для экспертизы чужого корабля, – напомнил я, – а не для политических склок.
Алик фыркнул.
– Итак, те, для кого Батист похищал людей, наняли Меланому уничтожить улики? – спросил он.
– Мы пришли к тому же выводу, – кивнула Джессика. – Какая-нибудь медицинская исследовательская компания с деньгами, нулевой этикой и подпольными связями.
На дальнем конце салона Элдлунд отставило свою чашку.
– А эта убийца, наемница или кто там она есть, – Меланома? Вы ее нашли? Или еще ищете?
– Мы всегда ее ищем, – сказал Юрий. – Как и все прочие.
– Крутая сука, – проворчал Алик. – Ее даже Бюро не может найти.
– Так вам она известна? – проницательно заметил Каллум.
– Она мелькала в одном из моих дел.
– Вы ее поймали?
Я отметил, с каким скрипом неподвижные мускулы Алика складываются в недовольную гримасу.
– Нет. Но то дело было не из обычных.
– Что в нем необычного? – спросил Каллум.
– То расследование, строго говоря, вело не Бюро. Меня попросили о личной услуге: знаете, помочь знакомому знакомого – нужен был человек со связями, хотя бы через вторые руки, в глобальных политкомитетах…
Алик работает по знакомству
Четырнадцатое января, без четверти полночь, и метет так, словно дьявол, заглянув в Нью-Йорк на вечеринку, не закрыл за собой двери. А повеселился князь тьмы, решил Алик, на полную катушку. Он рассматривал труп, с которого кто-то из прибывших на место преступления копов сдвинул простыню. Алику не дали закончить ужин, а теперь и о завтраке думать не хотелось.