Но сколько же можно болтаться с ним в этой остервенелой сумятице? Ну, командир, решай! Так в трудные моменты жизни иногда обращался к себе, оживляя былое командирское. А руки, жадно ухватившись за буй, теперь отчаянно молили: нет, нет!!!
Пока мучительно размышлял, снова произошло невероятное: рядом вынырнула голова в маске, а через мгновение -- вторая. Спасатели! А дальше он выключился из осмысленных действий. Под затылком почувствовал дощечку. Потом увидел: от неё -- две верёвки, за которые его поволокли к берегу. Удар волны на финише, и ноги коснулись песчаного дна. Резво поднялся и, вобрав в себя ощущение свободы после штормового плена, быстро, быстро от очередного наката!
Потом к нему придёт понимание: истинная радость всегда в сравнении: после ливня -- радуга, после жажды -- стакан воды, после разлуки -- встреча... Его молчаливая встреча с берегом была озарена таким внутренним светом, что всё, к чему он здесь прикасался, что видел на берегу, стало бесконечно дорогим. И прежде всего -- эти ребята. И ведь вовсе не атлеты и на лицах -- никаких отпечатков отваги, железной воли, профессиональной значимости. Лица простодушно мальчишеские, фигуры худощавые -- явно не для героико-детективных фильмов.
На тротуаре перед спуском в бухточку толпились десятка два человек. Любопытные. Может, среди них был Игорь? Но Павел его запомнить не успел: слишком коротким было знакомство, да и сидели они на катамаранах друг другу в профиль.
Пока он одевался, спасатели, сложив свою амуницию, о чём-то переговривались, посматривая на него. Значит, так просто мы не расстанемся, -- догадался Павел. -- Должен же у них после спасения быть какой-то протокольный ритуал. Эх, ребята, знать бы ему испанский, -- без всяких протоколов высказал бы то, что рвалось из души.
Ему жестом: пойдёмте с нами! Идти далеко не пришлось. Комнатка спасателей -- в одном из стандартных двухэтажных домов, плотной шеренгой составивших прибрежную улицу. Павла усадили за стол, дали лист бумаги. И снова жестами: вот здесь фамилия, здесь -- подпись. Фамилию обозначил латынью, ниже -- быстрым росчерком -- привычную закорючку. И только после этого в верхнем углу листка увидел цифру "37". Это что, штраф в евро за нарушение правил купания? А, может, плата за услуги? Усмехнулся про себя: а что, услуги по высшей категории. И ведь не за что-нибудь. За спасение жизни. Только вот прейскурант чересчур уж скромный. За спасение в шторм -- всего лишь 37 евро. А если бы в штиль, тогда ещё дешевле?
Но тут же пригасил усмешку. Карманы его шорт абсолютно пусты. Подарки жене, сыновьям, внукам уже в чемодане, обратный авибилет заказан ещё в Москве по Интернету, а в самой белокаменной проезд для него бесплатный. Через два дня отъезд. В кошельке, оставленном в его номере, осталось всего пять евро с какой-то мелочью. Не помчится же он в отель за этими крохами!