И на Кингс–роуд неподвижные ап–такси загораживали проход под сводом золотистого стекла, тянувшимся от Слоан–сквер до Нью–Кингсроуд. Сколько раз она прогуливалась здесь, укрытая от капризов британского климата, заглядывала в модные лавки «Испытай меня», встречалась с друзьями в барах или бистро. В хорошие времена посещала и салоны: в сущности, принаряженные клиники, искусно балансирующие между косметической терапией и откровенно медицинскими пластическими операциями. В те времена она была попросту золотой птицей в золотой клетке. Теперь все переменилось. Темные, обесточенные и покинутые надменным персоналом магазины смотрелись мрачно, их блеск и соблазны сгинули, как прошлогодняя мода. Даже веселенькие цветущие лозы, обвившие опоры навеса, под проклятым небом цвета синяка утратили яркость.
Она и обрадовалась, и удивилась, обнаружив, что часть независимых лавочек еще работает. Не те, где бывала она, — не бутики и не модные заведения, — а маленькие, торговавшие самым необходимым. Пара семейных кафе даже расставляли столики на мостовой. Их предприимчивость выманила людей на улицы. Одевались здесь модно и дорого — почтовый индекс Кенгсингтона и Челси не шутка, — но Гвендолин отметила слегка напряженные лица, выражавшие вежливую решимость. У этих людей, как и у нее, был доступ к источникам и новостным каналам высшего уровня, и все они осознали: чтобы пережить это, надо готовиться уже сейчас — хотя бы жить оставалось всего несколько дней, до появления Избавителей. А если городской щит продержится дольше, будущее в руках судьбы.
«И дедушки», — невесело добавила она про себя. Эта мысль не утешала. Впрочем, Энсли Третий сделает все возможное.
Горацио, пожав губы, оглядывался по сторонам — хоть ваяй с него статую ученого мыслителя. Она велела Теано поймать его в кадр и сохранить. И улыбнулась про себя.
— Нам сюда, — сказал он.
Гвендолин, взглянув, куда он указывал, нахмурилась.
— В кафе?
— Да. Сама подумай. У них должна быть полная кладовая ингредиентов для пищевого принтера.
— А, верно.
Она выбранила себя, что сразу не сообразила.
Кафе «Бьянки» было семейным предприятием, соблазнявшим посетителей органическим кофе и свежей выпечкой. Их бурно приветствовал весело улыбавшийся за прилавком итальянец лет пятидесяти. На полке за его спиной выстроились банки с зерновым кофе пятидесяти сортов.
Горацио заказал на всех «Гватемальский атитлан» с шоколадной крошкой и миндальный торт. Гвендолин с восхищением отметила, как героически он подавил возглас: «Сколько–сколько?» при виде цены, и достала свой крипжетон. Крина добилась, чтобы они заняли уличный столик.
— Обеспечит нам обзор и свободный отход, мэм.
Гвендолин кивнула, постаравшись не поморщиться. После проповеди Горацио это «мэм» каждый раз резало ей ухо. Потому что он прав.
Озабоченная молоденькая официантка принесла кофе с пирожными и поспешно скрылась за дверью. Горацио задержался у прилавка — беседовал с хозяином. Оба смеялись.
— Обольститель! — вздохнула Гвендолин. Она льстила себе мыслью, что сумеет с кем угодно найти общий язык, но в душе понимала, что перед ней бы этот человек замкнулся. «Я умею выжать займ в миллиард ваттдолларов у банкира, а вот пакетик мясного порошка у лавочника не выпрошу. Как же у меня все перевернуто!»
Рукопожатие, и вот Горацио уже скачет к их столику.
— Есть! — с гордостью объявил он. — Набьем тележку пеллетами протоэлементов. Надеюсь, твой крипжетон полон ваттов.
— Так и есть.
— Хорошо, — подала голос Крина. — Запасы мы обеспечили, теперь надо уходить.
— Эй, куда так спешить? — поднял палец Горацио. Он с милой улыбкой отхлебнул кофе и всем видом выказал хозяину свое восхищение. — Не будем обижать папу Бьянки. Насладимся сперва его великолепным кофе, потом нехотя встанем и завершим сделку.
Крина поджала губы.
— Хорошо.
— Вы в порядке?
— Да.
Гвендолин присмотрелась к телохранительнице. Та по–прежнему потела, и кожа у нее стала мучнистой. Горацио прав — что–то с ней не так. Это не от переживаний, не тот Крина человек. Может, у нее жар?
Если бы не сверхъестественно бдительная Крина, Гвендолин гораздо позже заметила бы новоприбывших. Волна надвигалась с запада. Ребята катили по Кингс–роуд на ап–бордах. Группками по три–четыре человека, они держали плотный строй, перекрывший всю выделенную полосу. Другие прохожие уступали им дорогу — другие, кто постарше, не в такой дешевой одежде, без радужных кос, змеившихся из–под солидных шляп. Но задергалась Гвендолин не от их нездешнего вида — от того, как они держались.