В плане изобиловали «может быть», но на каждый случай был предусмотрен запасной вариант, и общая идея выглядела здравой. Если только удастся отбить одного…
— Идут, — сказал Юрий.
Линзы Кандары показали три мини–вулкана, извергающие из цилиндра кипящую тучу каменных обломков. Камни еще летели, когда в зияющие дыры хлынули овальные мушки–разведчики. Кандару пока отделяло от них пятнадцать километров, но она ощутила всплеск адреналина. И поспешно проверила железы: не слишком ли ограничено его поступление. Если когда и стоит снять все ограничители, то сейчас самое время. Иконка показала, что нейрохимия под контролем, но уже не так крепко держит ее внутренних демонов. Ярость на оликсов усилилась, сочетаясь с возбуждением от предстоящей драки. После многодневных совещаний и планов настал наконец решающий момент.
— Выхожу на позицию, — сказала она. — Надеюсь, не заметят.
— Принято. Удачи.
— Да, — вклинился Алик, — сломай себе ногу!
— Так актеров на сцену провожают, поганец.
— Ладно, сломай ногу им, — засмеялся он.
— Считай, внесла в пакет услуг.
— Радиоигру продолжаем, — доложил Юрий. — Для оликсов Макдивитт полон перепуганного угрозой попасть в плен населения.
— Пока солнечные колодцы у вас в руках, будет отлично работать, — бросила она, разворачиваясь, чтобы вернуться в зал питания.
— Все идет по каналам запутанности. Мне достаточно нажать большую красную кнопку.
— Спасибо, Юрий. Работаем.
— А вот и большие ребята, — сказал Алик.
В дыры, пробитые в обшивке кораблями Избавления, ворвались темные шары. Час назад безопасность «Связи» выпустила в Макдивитт пчелиный рой. Синтетические восьмибуквенные ДНК насекомых снабдили их вместо природного мозга бионейронной сетью и усилили зрительное восприятие. Каждая отдельная пчела имела ограниченный обзор, но вместе они составляли фасеточный глаз небывалой зоркости.
Кандара замерла на полушаге, когда ей на линзы выплеснулась картинка в высоком разрешении.
— Не вижу следов вокруг этих шариков. Хотя движутся они быстро.
— И притом не катятся, — сказал Юрий.
— Как же тогда… — Она велела Сапате дать приближение, сфокусировав взгляд на нижней части шара. Между ним и землей обнаружился узкий просвет. — Матерь Мария. Они летают!
Изображение снова отодвинулось, показав ей группу шаров, поднявшихся от отверстий выше древесных крон.
— Дерьмо, — сплюнул Алик. — Да, таки летают. Сути операции это не меняет. Все пройдет быстрее, только и всего.
— Кандара, — заговорила Джессика, — оликсы, возможно, используют в этих машинах миниатюрную версию своих гравитонных двигателей.
— Если они добились миниатюризации, значит, наша информация устарела, — заметил Соко.
— Эй, вы двое! — прикрикнула Кандара. — Меньше ученого занудства, больше прагматики.
— Хорошо, извини, — согласилась Джессика. — Но если так, Алик прав. Они будут двигаться быстро.
— Что у вас еще устарело? — резко спросил Алик.
— Неизвестно, — кротко признал Соко.
— Черт! — буркнула Кандара и повернула обратно.
— Что делаешь? — забеспокоился Юрий.
— Перестраиваю позиции биоборгов. Если шары летают, придется изменить дистанцию, которую предстоит пробежать детям.
— Хорошо. Только осторожно.
— Да я сама осторожность!
— Ха, видел я твое досье.
Кандара вернулась на балкон и рысцой двинулась к огромному прозрачному навесу перед общественным пространством. Пчелиный рой показывал ей непрерывно вливающуюся в дыры процессию шаров. Большая часть их прямиком направлялась к торцам. До сих пор, вторгаясь в хабитаты, они рассыпались по цилиндрическому ландшафту и, только прочесав его, разворачивались к жилому сектору.
— Матерь Мария, — пробормотала Кандара. — Быстро они.
По оценке Сапаты, первый должен был достичь площади через четыре минуты. Она перевела взгляд на две фигурки в хорошеньких платьицах, замершие у бронзовой статуи фонтана. Дерьмо. Менее подходящей ребенку позы и вообразить нельзя.
— Три и четыре, — приказала она, — начинайте движение к общественному пространству. Один и два, бегите за ними, изображайте панику.
Два маленьких биоборга довольно правдоподобно помчались через площадь, держась за руки и зовя родителей.
— Кандара! — предостерег Юрий.