И тут Деллиан вздумал пререкаться с шарами–охотниками — тупой бесшабашный фанфарон!
— Ради святых, стреляй, и все тут! — взмолилась она.
А потом ее желание исполнилось, и она завизжала и заскулила, вглядываясь в огненную бурю и проклиная себя за рвущиеся из глотки жалкие звуки.
«Держитесь!»
Последний шар–охотник разлетелся вдребезги.
«Слава святым!»
Когда взвод начал продвижение к следующему входу, она поднялась на дрожащие ноги и потянулась. Тело ее полагало, что она вместе с друзьями пробивалась через ковчег, вместе с ними физически напрягалось под огнем. Слишком большой заряд нервной энергии в ней накопился: кончики пальцев звенели, по рукам и по ногам бродили вспышки тремора.
Парковая зона тора освещалась сейчас лишь редкими предохранительными фонариками по краям дорожек. Поэтому она заняла себя энергичным бегом на месте, побоксировала с тенью — чувствуя себя ужасно глупо, особенно из–за вида собственных длинных и по–паучьи тонких рук.
«Так–то лучше».
Она выдохнула, заставляя себя вернуться к холодному аналитическому мышлению, которое могло бы принести хоть какую–то пользу. И решительно расправила плечи, приготовившись сесть на место, чтобы все внимание уделить взводу.
Слабое кобальтовое сияние проникло сквозь изогнутую крышу тора высоко над ее головой. Этот оттенок синевы был ей знаком: расширялся обод портала.
Там, в неестественной темноте центральной полости криопланеты, раскрывался портал. План Удара Ирелла вызубрила наизусть — не было в нем никаких открывающихся в Бенну порталов.
Тактический дисплей ее оптика подтвердил: на этой стадии Удара никакие порталы не активировались.
— А?
Она тупо уставилась на сияющий голубой круг, приближенный ее оптикой. Что–то шло сквозь него. Большое и ошеломительно элегантное. Башня из кубов и пирамид в клетке блистающих белых спиралей — и крылатое.
— Ох, святые, у нас проблема!
Нью-Йорк
июля 2204 года
Стоило шагнуть за дверь, ветер взъерошил ему густые волосы. Каллум повыше застегнул молнию от предрассветного холодка.
— Не ожидал здесь ветра, — пробормотал он.
— Вероятно, температурные перепады, — сказало Элдлунд. — Днем щит отчасти пропускает солнечные лучи.
Каллум оглядел накрывший Манхэттен щит. Казалось, его призрачные границы отражают уличную сетку, на которой лазерная и неоновая реклама сверкала так, словно и не было никаких проблем с энергией, словно солнечные колодцы по–прежнему в полную мощь качали в земную сеть электричество. Вниз пришлось смотреть осторожнее. Они стояли на крыше штаб–квартиры «Связи» — до земли было все сто двадцать этажей. Он никогда не страдал головокружениями, однако…
Остальной состав экспертной группы ожидал его на Западной 59‑й. Люди угрюмо жались друг к другу, лица в многоцветном ночном освещении казались бледными. Каллум знал, что его стянутая терапией кожа отчасти скроет удивление при виде Джессики. Луи, подойдя, уважительно кивнул Каллуму.
— Идем, — обратился он к Элдлунд. — Прихватим по кофе.
— Но… — запнулось Элдлунд.
— Потом увидимся, — сказал помощнику Каллум.
Уходило Элдлунд с трудночитаемым выражением на лице. Каллум же подошел к остальным, смотревшим в сторону Центрального парка, и всмотрелся в увеличенную картинку на линзах. На террасе Бетесда происходило какое–то бдение, люди держали над собой сотни свечей.
— Против чего протестуют? — поинтересовался он.
— Это не протест. Мультиконфессиональное собрание, — сказал Алик. — Молятся об отражении пришельцев.
— И толку от них пока что столько же, сколько от нас, — заметил Юрий.
Каллум сухо усмехнулся ему и обернулся к Кандаре.
— Ты в порядке?
— Жива пока, — пожала плечами женщина.
— Хорошо? Почему здесь собрались?
Юрий указал на толпу внизу.
— Хорошая метафора. Мы пятеро отложили в сторону всё: ссоры, моральные разногласия, — чтобы вместе противостоять оликсам.
— Я уже знаю способ, — сказал Каллум.
— Да, — кивнул Юрий. — Мы в курсе. Четкая идея, должен отдать вам должное. Запулить одним из наших кораблей по «Спасению жизни». Им нечего будет ему противопоставить, ведь это, по сути, одна большая дырка в пространстве. И при попадании пройдет насквозь. Если хорошенько нацелить — вдоль оси, — за долю секунды вынесет и биосферные полости, и червоточину; а если направить три–четыре звездолета, стратегически расположив их по длине, нагрузки вращения, пожалуй, порвут ублюдка на куски.