Полицейские дроны!
Олли похолодел. Ткань его костюма поглощала и гасила сонарные импульсы, и он уже был укрыт ветвями бука, они тоже нарушат сигнал. Тай через пассивные сенсоры на капюшоне дал ему обзор вправо. Изображение не из самых отчетливых: листва бука закрывала вид не только дронам, ему тоже. Но теперь в небе были видны силуэты побольше первого — настолько большие, что Тай обозначил воздушную струю от их крылышек условным зеленым свечением. Олли затаил дыхание. Их было больше трех десятков — больших городских дронов, применявшихся против инсургентов. Явный перебор. Особый отдел и впрямь интересуется Легионом!
Он–то собирался перелезть через стену в соседний сад, потом прошмыгнуть еще через пару участков, а уж там выбраться на Личфилд-роуд и удрать. А теперь с беспокойством гадал, что еще могли ввести в игру особисты. Хотя и понимал, что в любом случае ему надо двигаться. Оставаясь рядом с домом, он попадется наверняка, а расстояние давало хотя и жалкий, но шанс. Ему уже мерещились полицейские, крадущиеся к нему через соседние сады… но тогда сигнализация по обе стороны от дома должна быть отключена!
Олли решился и метнулся к стене, подпрыгнул, выставив руки, чтобы уцепиться за гребень. Мох был толстым, как губка, но пальцы нашли захват, и он стал подтягиваться наверх.
Тай выплеснул с дюжину тревожных иконок. Дом Клодетты атаковали с чудовищной силой. Все кружившие над ним дроны разом ударили нейроблокирующими импульсами. Костюм отчасти защитил Олли, и все–таки кожа загорелась, словно целая армия муравьев–солдат заползла под облегающую ткань и искусала тело. Он с усилием подтянулся на стену. За его спиной взорвалась крыша. Яростное рыжее пламя полыхнуло огненным шаром, разбросало по саду осколки покрытия и щепки. Вылетели все окна. Олли знал: осталась одна надежда — со всех ног мчаться через соседний сад. И все же задержался на миг — тупой звериный инстинкт заставил всмотреться в безумное зрелище.
Темные фигуры в броне с жуткой стремительностью хлынули с тусклого неба. Струи реактивных ранцев ревели непрекращающимся громовым раскатом, тормозя падение. И все равно скафандры грохотали по разбитой крыше, проваливаясь в дом. Спустя секунду множественный взрыв разнес верхний этаж, остатки перекрытий дрогнули и сложились в мучительно медленном движении. Треснула кирпичная кладка, верхняя часть вслед за крышей провалилась внутрь.
Взрывная волна сбросила Олли с гребня стены, и он тяжело рухнул в розовый куст. Неудачное место посадки.
Позади от новых взрывов разгоралась зыбкая фальшивая заря. На обломках еще шел бой. «Разве там могли остаться живые?» В воздухе беспорядочно толклись дроны. Мощное электронное воздействие ударило по процессору костюма, изображение на линзах угрожающе колебалось, иконки терялись в помехах. Животный страх, что так подвел его на стене, теперь подхлестнул, опрометью погнав через сад. Не зная как, он перелетел еще одну стену. И изгородь. По всей Личфилд–роуд выли сирены, ряды элегантных домиков озаряли красно–голубые мигалки. Дом Клодетты обратился в ад, от него по дворикам и газонам разбегались невиданные тени. Олли что было сил пытался их обогнать. Вся сигнализация, пережившая электронный удар, теперь кричала «караул». Если он и потревожил лишний датчик, никто не заметит.
Наконец он очутился в коротком переулке и по нему вывалился на саму Личфилд–роуд. Он повернулся спиной к пожару, полиции, роям дронов на дальнем конце и направился к перекрестку с Кью–роуд. Мимо промчались три полицейские машины — он каждый раз прижимался к толстым стволам каштанов, прячась от их камер.
По дальней стороне Кью–роуд тянулась кирпичная стена добрых четыре метра высотой — ограда ботанического сада. Но прямо напротив перекрестка располагались кованые ворота. Он через дорогу проскочил к ним. Маленькое активное лезвие, рассыпая искры, впилось в грубый засов. Только когда искры ударили ему в маску, Олли сообразил, что ни черта не слышит — даже собственных непроизвольных всхлипов под капюшоном. То ли взрывом повредило барабанные перепонки, то ли электромагнитный импульс пережег аудиосхемы. И только остановившись, он ощутил страшную боль в левой лодыжке.
Упрямый засов наконец поддался. Он толкнул тяжелые створки ворот. Впереди раскинулся просторный парк Кью, темный и безлюдный, как пустыня в полночь. Олли захромал в темноту.