Ну да, голая. Ну, практически голая. На ней все еще остались красные шелковые трусики. И повязка поверх ее раны.
Она опустила простыню и нахмурилась, глядя на него.
— Где моя одежда?
— Я постирал ее на случай, если вокруг бродят оборотни или другие вампиры. Не хотел, чтобы они учуяли тебя.
Как она могла оспорить это? Она не могла. Ну, то есть могла, конечно, не обязательно же каждому спору быть разумным, но она признала, что слишком устала чтобы хоть немного спорить.
— Готова выпить еще крови? — сказал он, снова поднеся к ее рту кружку.
Она хотела отказаться, но знала, что кровь это единственное, что может ей помочь. Она приподнялась на локте, вернее постаралась, но не смогла удержаться и откинулась обратно на подушку. Она посмотрела в его теплые, спокойные глаза и почувствовала себя…. почувствовала себя обнаженной, слабой и уязвимой. Это был не самый лучший ее день.
Он потянулся и помог ей подняться. Она почувствовала, как простыня соскользнула вниз, она еле успела поймать ее, до того, как ее грудь показалась бы во всей красе. Он поднес кружку к ее губам, и она сделала еще один глоток.
Потом он убрал кружку, улыбнулся ей милой и приятной улыбкой. В его взгляде не было и намека на то, о чем бы думали большинство парней, окажись рядом с ними обнаженная девушка, прикрытая лишь тонкой простыней. Он улыбался ей, словно… она была ему действительно небезразлична.
Определенно не самый лучший ее день.
Она не хотела, чтобы у него появились такие чувства. Потому что она смогла бы ответить ему взаимностью.
А это было опасно.
Она закрыла глаза и откинулась на кровать, через пару минут ее сморил сон.
Глава 6
Делла почувствовала, как что-то щекочет ей висок, и попыталась отмахнуться. Но потом она почувствовала щекотку на своей руке.
Ее глаза резко открылись. Ее щекотало чье-то дыхание, она ощущала движение воздуха. И этим кем-то был Стив.
Стив, спящий в кровати рядом с ней. Стив, который лежал с ней на одной подушке.
Стив, в котором не было ничего непривлекательного, с его длинными темными ресницами, отбрасывающими длинные тени на щеки. Его такие же темные волосы спадали ему на лоб.
Во сне он выглядел моложе, даже с однодневной щетиной. Она попробовала припомнить, чувствовала ли она эту щетину, когда он поцеловал ее прошлой ночью в ресторане. Вроде нет. А сейчас ей очень хотелось провести пальцами по его подбородку.
Ее взгляд опустился на грудь, на ее не такую уж и большую грудь. Простыня была внизу, обмоталась вокруг ее талии.
Она нахмурилась, подтянула простыню повыше и задумалась, успел ли он рассмотреть ее полностью до того, как уснул. Ну конечно, он рассмотрел, осознала она, ведь именно он снял с нее лифчик и изображал доктора, перевязывая ее рану. Ее кольнула обидная мысль. Был ли он разочарован тем, что ее грудь не была больше?
Она опустила взгляд на два бугорка прикрытых простыней, ей показалось или они стали немного больше. За последние пару месяцев она вроде даже доросла до «чашки В». Она не особо рассчитывала дорасти до «чашки С» как у Миранды и Кайли. Но ее бы вполне утроил бы размер В или В с плюсом.
Она посмотрела на левую сторону своего тела, припустив простыню немного вниз, чтобы рассмотреть свою повязку. Она не выглядела неумело наложенной. Она пошевелила плечом и подумала, что рана, должно быть, зажила, ведь она совсем не чувствовала боли. Потом она посмотрела на руку, где была еще одна повязка.
Она смутно помнила, что Стив будил ее, и заставлял выпить пару глотков крови. Она также вспомнила, что он говорил ей вчера, что его мама была врачом. Может он и сам хотел стать врачом? Наверное, да. И у него было для этого все, что нужно.
Она потянулась и ослабила повязку на плече, чтобы рассмотреть рану. Порез был еще виден, но почти зажил.
— Выглядит хорошо, — глубокий, сонный голос раздался рядом с ней.
Она подняла глаза на парня, который делил с ней кровать, и густо покраснела.
— Убирайся с моей кровати.
Он хохотнул.
— Формально это моя кровать. Я снял этот номер.
Она нахмурилась.
— Слишком рано для логических рассуждений!
Он снова засмеялся.
— На самом деле, совсем не рано.
Она приподнялась, придерживая простыню на груди и вспомнила, что раньше встать у нее не получалось.
— Который час?
Он перекатился и посмотрел на часы на прикроватной тумбочке.
— Шесть.
— Это рано, — сказала она.