Когда она взглянула на него из — под ресниц, он смотрел на нее.
— Ты очень красивая, между прочим.
Она почувствовала, как ее лицо покраснело. Ну вот, теперь он смотрел на нее как любой нормальный парень, который знал, что под ее простыней ничего нет. И вместо того, чтобы возмутиться, это вызвало у нее облегчение. Ей было приятно знать, что он находит ее привлекательной. Особенно зная, что он видел ее почти полностью обнаженной.
— Если ты кому-нибудь расскажешь, что видел меня голой, я надеру тебе задницу.
Он положил ватный диск на тумбочку, потом потянулся и поднял ее подбородок указательным пальцем.
— Я никому не скажу.
Его голос был глубоким и очень искренним.
Он пробежался пальцем по ее губам.
— Ты ведь не собираешься меня поцеловать, — сказала она.
— Ну, это мы еще посмотрим, — сказал он и сделал это.
Он ее поцеловал.
Как от простого поцелуя все дошло до того, что он растянулся на кровати рядом с ней, простыня валялась где-то в ногах, а он сам оказался без майки, было настоящей загадкой. Привлекательной загадкой.
Его губы сместились с ее губ ниже, к ее шее, а потом и еще ниже. Она застонала, потерявшись в приятных ощущениях. Но когда его рука мягко и соблазнительно скользнула ниже ее талии, она схватила ее, и вдохнула большую дозу реальности.
— Извини, — пробормотала она и села, — я не могу… мы не можем.
Она услышала его вздох, понимая, что его наполняло желание и страсть, также как и ее саму. Но для парня это было даже хуже. Ли всегда было тяжело в такие моменты до того… до того, как она позволила всему зайти достаточно далеко.
От мысли о Ли, у нее перехватило дыхание.
Ее глаза наполнились слезами, и все, о чем она могла думать, это как же она дошла до такого. Она уже отдала себя полностью Ли, и посмотрите куда это ее привело.
— Иди, прими холодный душ, — сказала она, отвернувшись от него, и натянула на себя простынь.
Он сделал несколько глубоких вдохов, и через несколько секунд сказал:
— Я не хотел… Я собирался просто поцеловать тебя. Черт, — его голос наполнился отвращением к себе, — я не собирался воспользоваться ситуацией…
— Ты не… — она закрыла свои глаза, — ты не воспользовался ситуацией. Я чувствовала то же самое. Но… мы не должны были… дойти до этого.
— Слишком скоро? — спросил он.
— Это все, слишком, — ответила она.
Слишком хорошо. Слишком реально. Слишком похоже на что-то действительно особенное. Слишком много, чтобы потом это потерять.
— Если ты не идешь в душ, то пойду я. Нам нужно возвращаться в «Тенистый Водопад».
Она ненавидела злость, сквозившую в ее голосе, и надеялась, что он поймет что это не из-за него. Это было из-за нее. Она просто не могла позволить себе пережить все это снова.
Пока она была в душе, зазвонил телефон, она услышала, как Стив сказал Бернетту, что они вернутся через пару часов. Он принял душ после нее, и тридцать минут спустя, они уже были в лифте отеля, который она совершенно не помнила.
Он нес ее наверх? Ей не нравилось не знать чего-то. Ей была ненавистна мысль о том, что она была настолько уязвимой.
Как только они зашли в людный холл, он сразу же повел ее в ресторан при отеле.
Она хотела возразить, но вспомнила, что она-то сегодня ела, а он нет. Поэтому она заткнулась, и прошла вместе с ним за администратором, когда Стив сказал ей, что им нужен столик на двоих.
Он заказал стейк, запеченный картофель и коктейль «Сладкий час». Она заказала французский луковый суп, она точно знала, что он ей понравится, и диетическую колу.
Когда официантка удалилась, приняв у них заказ, Стив посмотрел на нее, все еще с извинениями во взгляде. Да, он чувствовал вину за то, что ситуация вышла из под контроля. Но его она не винила. Она могла бы остановить его. Должна была его остановить.
— Как твое плечо? — спросил он.
Он потянулась и коснулась места, куда ее ранили.
— Полностью зажило, — сказала она, потом она вспомнила, о чем они говорили до этого, — ты научился этим медицинским штучкам у своей мамы?
Он кивнул.
— Иногда она работает волонтером в бесплатных клиниках. По выходным я иногда ходил вместе с ней. Я быстро схватываю некоторые вещи.
Ей казалось, что он все схватывает на лету. Сначала она не замечала этого, но эти большие карие глаза светились знаниями.
— А ты сам не хочешь стать врачом?