— Думаю, да, — внезапно она быстро пробежалась по мне взглядом. — Вау. Это было неожиданно, даже для тебя. Кажется, это самый светлый цвет, который я когда-либо видела на тебе.
«Значит, Кэлли стало лучше. Сработало!»
— Я очень счастлив.
— Определенно.
— Все, чего я хочу — помочь тебе. И чтобы сделать это, я… Ты простишь меня?
На ее лице снова появились морщинки.
— За что? — Кэлли указала на отметины. — Кажется, это мне стоит просить прощения у тебя.
— Никогда. Я… — я сглотнул. — Я очень рад, что ты решила укусить меня. Раньше я старался быть более осторожным с тобой, чтобы убедиться, что тебе комфортно. Но, кажется, это не идет тебе на пользу. Не всегда. Тем не менее, я сожалею, что напугал тебя.
Ее губы изогнулись в улыбке.
— Ты смущаешь меня. Но… я в порядке. Я не понимаю, почему это так осчастливило тебя, но что бы ни переключило выключатель в твоей голове, полагаю, это хорошо.
Обдумав идиому, я решил, что она подходит.
Я был близок к тому, чтобы взорваться от эмоций, поэтому выдернул подушку, которую подложил под спину Кэлли всего лишь секунду назад, и пометил ту своим запахом.
Кэлли удивила меня, когда сразу же забрала подушку и прижала к себе.
Казалось, будто она на самом деле пропиталась моим ароматом… только настоящим, а не той имитацией в бутылке, которую специально для Кэлли разработал Дохрэйн.
Учитывая то, что подушка пока не высохла, часть моего запаха все же могла остаться на одежде Кэлли…
У меня так и чесались когти, чтобы схватить свою пару и проверить… а если нет, то быстро исправить ситуацию.
Но я сдержался.
Вместо этого я посмотрел на Кэлли глазами, полными любви.
Она встретилась со мной взглядом.
— Задеон?
— Хм?
Кэлли так и не прервала зрительный контакт, когда твердо заявила:
— Я ненамеренно травмировала себя. Мне нужно, чтобы ты в это поверил. Просто поверь мне.
Я всмотрелся в серьезное выражение лица. И кивнул.
— Хорошо.
А затем я смело прижал кончик пальца к челке Кэлли и медленно заправил ту за ее ухо.
Нежная улыбка моей пары заставила мое сердце биться сильнее. Сделав глубокий вдох, я постарался сформулировать следующее предложение:
— Но что-то все же не так, верно? Может, ты хочешь, чтобы группа наблюдения…
— Нет.
— Нет, значит, нет, — согласился я. — Потребуется время, чтобы твой дух исцелился, но это только начало. Иногда даже самые сильные гладиаторы проигрывают битву… но тогда они берут свое оружие и наносят ответный удар, который сильнее предыдущего.
Кэлли фыркнула.
— Я не гладиатор.
— Нет, — мое сердце наполнилось гордостью. — Ты воин.
Глава 23
КЭЛЛИ
«Задеон так легко заявил, что я воин. Будто действительно верил в это. Никакой вопросительной интонации. Он был настолько уверен в данном факте», — позже размышляла я, пока наносила удары по качающейся груше.
Снова.
Без энтузиазма.
Я застонала.
— Давай попробуем что-нибудь другое, пожалуйста. Все это так скучно.
Наверное, я ныла.
«Часто».
Громко.
Я прищурилась… Задеон что, прямо сейчас смеялся надо мной?
Задеон прикрыл рот рукой. Кашлял.
Гррр! Он все-таки смеялся надо мной!
— А что… — его голос немного подрагивал. Из-за веселья. — Ч-что тебе нравится? — Задеон стал более серьезным. И еще более наблюдательным. — Как насчет того, чем ты занималась раньше?
Я танцевала.
— Нет, — я быстро вернулась к битью груши.
Его рука остановила меня прежде, чем костяшки моих пальцев соприкоснулись с кожаной грушей.
Ой-ой.
Я уже поняла, что когда Задеон выступал инициатором прикосновения, не спрашивая разрешения, то собирался раздвинуть мои границы.
Мои глаза пробежались по комнате. На этот раз в спортзале я и Задеон были не одни. Раньше он запирал дверь на огромный засов, но в последнее время я начала утверждать, что другие мне не мешают.
Неудивительно, что мы до сих пор являлись объектом любопытства для слишком многих людей, желающих понаблюдать за сумасшедшей девушкой и ее безумным диким пришельцем.
— Насколько я помню, ты танцевала.
«Этот парень знал все».
— Но уже не танцую.
— Но тебе нравилось танцевать, — с искренним утверждением пробормотал он.
«Нравилось?»
«Это был весь мой мир».
— Тебя этому научил отец? Или мать? Я никогда не видел, как ты учишься, зато лицезрел, как танцуешь…