Я удивленно моргнула.
— Не имеет значения, что мы делаем. Если суждено случиться чему-то плохому, то это произойдет. А нам остается лишь загребать все хорошее и счастливое, которое только сможем найти. — Грэйс выжала последнюю часть пасты из тюбика с белком, который напоминал тюбик с зубной пастой, на язык, затем смяла его и кинула в мусорное ведро. — Кстати. Когда мы получим хорошую еду? Настоящую еду? Это дерьмо — отстой.
Энджи поставила локти на стол, разместив ладони под подбородком.
— Ладно. Вернемся к насущному вопросу. Что не так, только честно? Я понимаю, что он большой, но эти ребята, — она посмотрела на Ароха, — вернее парень, которого я знаю лично, действительно отличный, лучший, и, возможно, он может что-то посоветовать Задеону, чтобы помочь…
Если бы хвост Задеона мог усмехаться, то звук, который тот издал при движении, был бы именно этим. Но это было невозможно, поэтому я усмехнулась за него.
Я больше не могла этого выносить. Мне хотелось блевать.
— В нем нет ничего плохого! Это все я! Это чешуя! Он весь в чешуе!
Я услышала, как хвост Задеона тяжело упал на пол.
Энджи удивленно моргнула.
— Нет, не весь.
У меня заныло сердце. Из-за чего я ударила ладонью по своей груди, заставляя Задеона подпрыгнуть.
— Так и есть! Он весь покрыт чешуей…
В глазах Энджи отразилось разочарование.
— Милая, ты должна…
Ряд шипов вдоль спины Задеона приподнялся.
— Ты не будешь использовать мое имя.
Энджи немного отстранилась и покачала головой.
— А?
— Это я «Хон».5
Я начала кусать губы, чтобы не рассмеяться.
— Это всего лишь ласковое обращение. Как и слово «дорогой». Оно может быть использовано для кого угодно.
Его лицо осталось невозмутимым.
— Нет, не может.
«И то верно. Все ясно».
— Кстати, вернемся к нашему вопросу. Я же говорила, что она немного подтупливает, — заявила Грэйс, набивая рот протеиновым гелем. Я понятия не имела, как она могла переварить один, не говоря уже о нескольких. Она указала на меня тюбиком. — Чешуя? Ты такая дура.
Задеон сощурил глаза. Бросив на меня вопросительный взгляд, он снова сосредоточился на Грэйс.
— Ты только что оскорбила Кэлли?
— Нет, — вскрикнула я в тот же момент, когда Грэйс села, проявляя слишком большой интерес, и произнесла:
— Да!
Задеон рассердился.
— Ты не будешь ее оскорблять.
Дохрэйн спокойно поднял руку и прикрыл рот Грэйс.
— Она чувствует огромное раскаяние за неудачный выбор слов, с которым по ошибке обратилась к твоей паре.
Даже при том, что вся его ладонь закрывала нижнюю половину лица Грэйс, ее брови, кожа вокруг глаз и нос умудрились сморщиться… довольно ясно, что она не была согласна с этим утверждением, а ее приглушенное:
— Да мне все равно! — лишь подтверждало мое мнение.
Теперь рассердился уже Дохрэйн.
— Женщина, я всегда буду сражаться за твою честь, но последние два вечерних оборота ты не давала мне спать. Я съел всего лишь четыре энергетических батончика, а мои крылья до сих пор поникшие, — он мельком взглянул на Задеона. — К тому же, ты видела, что его брат сделал с Криспином и со мной. В данный момент я не собираюсь делать нечто большее с ракхии, чем простые «тренировки».
Его тон был одновременно самоуничижительным и немного восхищенным. Поскольку во время произношения последней части он повернулся к Грэйс, я схватила Задеона за руку и повторила ему слова Дохрэйна.
Задеон улыбнулся, а я не упустила признательности в его теплом, нежной взгляде.
— Мой брат — очень хороший боец.
Дохрэйн проигнорировал заявление и озадаченно посмотрел на меня. Я указала на свои уши.
— Задеон лучше следит за разговором, если может читать по губам.
Его губы раздвигаются в безмолвном: «Ах».
— Итак, у него есть чешуя. А в чем реальная проблема? — уточнила Грэйс.
— Змеи.
Я произнесла это слово очень тихо… но оно произвело впечатление взорвавшейся бомбы. Оно словно срикошетило, и сразу после этого тишина стала невыносимой. Грэйс втянула воздух сквозь стиснутые зубы.
— Ага. Мне нужна вода.
Из меня буквально вытащили мою проблему.
— Я… не знаю, что делать.
Дохрэйн, казалось, все понял, потому что попытался схватить ее за руку. Но Энджи лишь отмахнулась.
— Но он же не змея. Кэлли, Задеон не похож на них. Попробуй вот что — отныне при взгляде на него ты должна думать о драконе. Драконе!