И из-за этого он не становился плохим.
Или злым.
Или насильником.
Это был всего лишь… Задеон.
Я все ждала, когда Зи что-нибудь произнесёт, но так как он продолжал молчать, я набралась смелости и заявила:
— Знаешь, все это время я боялась, что если никогда не захочу секса, то ты откажешься и уйдешь от меня, когда в конце концов придешь в себя. Тогда… это нагоняло на меня тоску.
— Кэлли, — нетерпеливо произнес он. — Ты хочешь секса, — он замялся. — Иногда я чувствую этот аромат. Ты действительно хочешь секса, просто боишься, что тебе снова причинят боль.
Я открыла рот, чтобы возразить, но…
«Проницательный пришелец».
Я глубоко вдохнула.
— Не мог бы ты, пожалуйста, снять рубашку?
С неуверенным видом Зи кивнул, да, но… он едва двигался.
Я впилась в него долгим взглядом.
— Не могу поверить, что говорю это, но… мы не должны ничего делать, если ты не хочешь…
Задеон крепко зажмурился, выглядя обиженным, но вскоре открыл глаза.
— Я действительно хочу тебя. Хочу спариться с тобой. Но также мне необходимо, чтобы ты была уверена. И… я боюсь сделать что-то неправильно.
«Оууу». Его нервы были на пределе.
Я вспомнила свой первый раз. Мой парень был милым. Мы были партнерами по танцам задолго до того, как набрались смелости начать встречаться. Такие молодые, что все казалось блестящим, новым и счастливым. Сердечки и цветочные каракули щенячьей любви. Но основное действо произошло так неуклюже, невежественно и немного болезненно для меня, что я до сих пор сожалела, потому что ни один из нас не обладал нужным опытом.
Я хотела, чтобы первый раз Задеона был хорошим.
Нет. Знаете, что? Я хотела, чтобы это было великолепно.
А что, если я… что, если я заплачу? Если начну, заведу Зи… но не смогу дойти до конца?
Если будет больно?
Если они что-то повредили во мне? Я должна была позволить хобсам осмотреть меня. Все внутренние повреждения исцелились, — я была уверена в этом, — но…
Теперь я начала нервничать.
Задеон продолжал стягивать рукава и освобождаться от всего остального.
Но это было так неохотно. А когда он закончил, то просто тихо сел, позволяя мне управлять процессом.
Мои глаза медленно скользили по всему… по всемммму его телу.
В первую очередь я сосредоточилась на его мускулатуре… потому что было трудно ее не заметить.
Черт, он был большим.
Просто огромным.
Это словно откровение.
Я, конечно, знала, что он был крупным. Но обладая всей этой силой… Задеон все же передал мне власть.
Я могла сказать ему остановиться и положить этому конец.
Я знала, что ради меня Задеон остановится.
Знала, что Задеон сделает для меня все, что угодно.
Глубоко вздохнув, я посмотрела на чешуйки.
«На все чешуйки».
Его… шкура пугала.
Это кожа.
Это кожа Задеона.
Нечего бояться.
— Все в порядке, — прошептал он.
Я так редко слышала его шепот, — но теперь, когда я подумала об этом, то поняла, что, вероятно, он плохо слышал себя в таком тоне, — что я снова с немым вопросом посмотрела в его глаза.
— Я чувствую, что ты начинаешь бояться, — объяснил он. — Нам не обязательно это делать.
Зи вновь начал двигаться, чтобы прикрыться.
— Подожди! — остановила я его, положив руку ему на плечо.
Я заморозила Зи, было очень похоже на это. Во мне даже поселились сомнения, дышал ли он.
Из-за прикосновения к его коже я наконец смогла понять все отличия. Я ощутила, что его плоть была грубее, чем у тех, кто преследовал меня в кошмарах. Я позволила своему большому пальцу погладить чешуйку и почувствовала, как та приподнялась… она имела особую текстуру и была похожа на чрезмерно преувеличенную форму кинжала. Даже маленькая чешуйка выглядела смертельно опасной. Этот мужчина был смертельно опасен во всем.
Действительно был.
И он любил меня.
Он никогда бы не причинил мне вред. И хотя я не верила во многие утверждения, Задеон был исключением из правил. В любом случае, он не сделал бы это намеренно.
После того, что со мной сотворили… я поклялась, что никогда больше не захочу секса.
Но… Задеон не ошибся. Когда я смотрела на него, то иногда… хотела его.
Думаю, чтобы лишить власти воспоминания… мне потребовались бы годы. Но я могла поступить также, как Криспин. Или так, как, по моему мнению, сделала Грэйс: объединиться с… пришельцем — в случае с Криспином с человеком, конечно, но для него — это тоже был пришелец, только по его собственному выбору.