Вскоре она начала смеяться еще громче.
Я пристально посмотрел на нее.
Затем ее смех перерос в слезы, а мое замешательство превратилось в тревогу.
Прежде чем я успел притянуть Кэлли в свои объятия, чтобы проверить, что случилось, она сама забралась ко мне на колени. Мы пристально смотрели друг другу в глаза — ее были пытливыми, а мои, как мне казалось, — озадаченными.
Кэлли обняла меня и стиснула в своих объятиях.
— Мы сделали это, — прерывисто прошептала она в мою шею.
Я нежно провел языком по ее плечу.
Затем добрался до уха и, оказавшись там, облизал лицо, напоследок уткнувшись носом в волосы, которые прилипли к щеке.
Кэлли нежно улыбнулась… а когда позволила мне закончить отмечать ее своим запахом, то на ее лице появилось снисходительное, почти игривое выражение.
Я тоже улыбнулся.
— Не притворяйся, что ты выше этого. Если бы ты могла, то тоже пометила бы меня. Я заметил, как ты своим взглядом бросаешь вызов другим женщинам, когда мы занимаемся.
Кэлли сильно покраснела.
— Ладно, да, так и есть, — потом она стала серьезной. — Что ты имел в виду, когда заявил, что я наконец-то твоя? Это… — казалось, ее сейчас стошнит. — Тебя беспокоит, что я была с другими пришельцами?
Я с удивлением посмотрел на нее. И резко сгреб в свои объятия… но затем быстро отпустил и извинился.
— Кэлли? Ты сказала это так, словно думаешь, будто я испытываю отвращение… не знаю, что навело тебя на подобною мысль, но ты должна прекратить.
— Тогда что ты имел в виду?
Когда я вспомнил, что сказал ей, то настала моя очередь покраснеть.
— Я говорил о хобсе, который брал тебя.
Кэлли чуть не свалилась с моих колен.
— Что?
Я грустно усмехнулся.
— В тот день, когда ты сошлась с тем мужчиной, я чуть не умер.
— Я никогда не была с хобсом! Какой мужчина… — в этот момент ее глаза округлились. — Грэг?
Я зашипел.
— Задеон…
Я позволил ей обнять меня, но боль все еще опаляла.
— Ты ведь знаешь, что он был человеком?
Я открыл рот, но потом просто кивнул. Человек. Хобс. Какая разница?
— Ты любила его.
Ее губы задрожали, а взгляд стал затравленным.
— Он был добрым.
— Так и есть, он хорошо к тебе относился, — согласился я.
И это осознание не причиняло боли. Больше походило на облегчение, ведь мужчина, которого она выбрала, был более чем порядочным. Он дорожил ею, как и должен был.
Боль появлялась тогда, когда я вспоминал, что она тоже дорожила им.
Кэлли опустила голову.
— Я ничего о тебе не знала. Думала, что ты…
Я обхватил ладонями ее лицо.
— Ты не сделала ничего плохого. Ты выбрала достойного. Но я все равно рад, что теперь ты наконец-то моя.
Она внимательно рассматривала меня в течение нескольких секунд, а затем заговорила:
— Если бы я задолго до нашей встречи полюбила тебя, стала наблюдать за твоей жизнью и увидела, что ты влюбился в другую? — она закрыла глаза и покачала головой. — Задеон, мне так жаль…
Мой хвост нежно ударил ее по губам, заставив их изогнуться в улыбке.
— Я же говорил. Тебе не за что извиняться, — я покачал головой. — Это был твой первый защитник… думаю, именно по этой причине я окончательно не сошел с ума. Тогда я убеждал себя, что раз не могу найти тебя, не смогу быть рядом, чтобы защитить, то, по крайней мере, этот молодой человек временно возьмет на себя эту роль.
Кэлли наклонила голову в бок, и в ее глазах появилась нежность, как у шаззи.
Я поддался вперед, пока наше дыхание не смешалось.
— Но не заблуждайся, мой маленький сон. Теперь только я удовлетворяю тебя. Если тебе что-то нужно, то просто скажи. Я навеки твой, а ты — моя. Ты принадлежишь мне.
— Ты немного напорист.
— Для тебя? Касательно тебя? Всегда.
* * *
Я выяснил, что ей нравилось. Кэлли выпытывала у меня, что же нравилось мне, на что я лишь рассмеялся.
— Делать тебя счастливой.
Она набросилась на меня и расцеловала мое лицо, а затем прижалась щекой к моей щеке.
Через мгновение прозвучал ее растерянный голос:
— Итак, видишь ли, я вроде как прижалась к твоему лицу. Но ты должен перехватить инициативу…
Я приобнял ее и перекатил так, что оказался сверху.
— Знаю. Хочешь, я снова продемонстрирую свою инициативу?
Ее улыбка была так порочна, что кое-какая моя часть вспыхнула тревожным, трепетным предвкушением.
Я позволю тебе самому додумать, о какой именно части шла речь.
— Вообще-то, я хочу тебе кое-что показать.