На самом деле я достаточно хорошо изучил человеческий сленг и понимал, почему от моей пары исходил запах агрессии.
Кэлли оскалилась, демонстрируя более заметные — хоть и бесполезные — боковые, заостренные зубки.
— Сейчас это не касается температуры твоего тела, на… на земле это комплимент.
Мои уши навострились.
— И тебе не нравится, что она делает мне комплименты?
— Нет!
Мой хвост еще сильнее сжал лодыжку, из-за чего Кэлли посмотрела вниз.
— То есть… ты, конечно, горячий, но я не хочу… — она в отчаянии впилась ногтями в мои руки.
Это мне тоже понравилось.
Голос Кэлли перешел на шепот, по крайней мере, мне так показалось, возможно, всему виной были мои проблемы со слухом.
— Все дело в том, что ты мой.
Она поднесла мою руку ко рту и укусила меня за запястье.
Я приобнял Кэлли за спину… на самом деле мне хотелось притянуть ее к себе, но я не желал, чтобы ее зубы отпускали меня.
Грэйс снова закричала:
— Тебе не придется долго охранять его от меня, потому что скоро я отправлюсь на миссию на Землю и все такое.
Зубы Кэлли отпустили меня так быстро, что я почувствовал себя немного… брошенным.
— Что значит, ты отправишься на Землю?
* * *
КЭЛЛИ
Грэйс пристально посмотрела на меня. А затем перевела взгляд на Задеона.
— Серьезно? Она не знает?
Кончики пальцев Зи заскользили по моему лицу, по всей длине подбородка. Я подняла голову и увидела, что он терпеливо смотрит на меня.
— Я спрашивал, не хочешь ли ты отправиться на Землю. Но ты сказала, что тебе там больше нечего делать.
Ладно, он все же спросил. Думаю, это был своего рода вопрос между делом в разговоре о том, как мы жили в изоляции в очень шикарной лабораторной клетке.
Я жила менее «лабораторным» образом, нежели другие, несмотря на мое внутреннее недовольство.
Когда я сказала Зи, что не хочу видеть никаких врачей?
Врачи перестали приходить.
Когда меня пронзил ужас при мысли о камерах, снимающих меня в нашей комнате, а Задеон узнал о моих эмоциях?
Камеры пропали.
Благодаря ему я больше не боялась. Ничего. Мне не нужно было… потому что у меня имелся самый страшный, лучший монстр, присматривающий за мной. И он хотел, чтобы я была в безопасности.
Но даже если здесь у меня было больше свободы, чем у других, я все равно никогда не предполагала, что заполучу реальный шанс вернуться домой.
Стараясь говорить, как можно более рассудительным тоном и проделывая замечательную работу по подавлению недоумения, я спросила:
— А ты не думал, что я захочу получить некоторые вещи? Какие-нибудь памятные подарки… например, фото моей мамы? И…
Задеон нежно взял меня за руки.
— Кэлли, — упрекнул он. — Я сказал Дохрэйну, что спрошу, хочешь ли ты лететь с группой, а если нет, то нам необходимо собрать команду, которая должна пробраться в твое прежнее жилище и забрать все твои вещи. Также я заказал одну метрическую тонну кофейных зерен и метрическую тонну питательного шоколада. А еще свежие бобы, чтобы мы могли выращивать их здесь.
Я шмыгнула носом. И быстро заморгала.
— Ты действительно это сделал?
Метрическая тонна? Что-то подсказывает мне, что Грэйс…
Зи улыбнулся.
— А еще я велел привезти зефир.
И я разрыдалась. В это же время мне хотелось смеяться. Думаю, весь этот смех был вызван гормонами. Определенно гормонами.
Я ринулась вперед, Задеон подхватил меня и крепко обнял.
Когда он поднял меня на руки, то я положила голову на его плечо, а Грэйс осторожно подняла вверх большой палец.
Она захихикала.
— Зефир? Потрясающе.
Я отстранилась, чтобы посмотреть на Зи.
— Насколько много шоколада?
Задеон выглядел обеспокоенным.
— Грэйс заверила меня, что тебе хватит. Когда мы узнали, что для выживания людям необходим кофе и шоколад, то я позаботился о том, чтобы заполучить как можно больше. Уверен, сначала ты будешь поглощать их в избытке, пока твое тело не восполнит недостаток, и, если нам повезет, ты избежишь дефицита, чтобы это не отразилось на твоем здоровье… — его глаза изучали меня так, будто искали какие-то признаки шоколадного рахитизма.
Я вопросительно выгнула бровь и посмотрела на Грэйс.
Энджи появилась как раз вовремя, чтобы услышать это, выглядя при этом пристыженно.
Важно отметить, что Грэйс не выказывала никакого стыда. Совсем нет. На самом деле, если я не ошиблась, она невербально угрожала мне. Ее глаза так и вопили: «я порежу тебя, если ты все испортишь».
Кофе и шоколад доставят на планету, на которой находилась я. Да я бы ни за что на свете не стала кого-то переубеждать. Думаю, сейчас я любила Грэйс.