— Чугунная сковородка.
— Ты знаешь всю эту херню? Готовка и все такое?
Она кивнула с восторгом.
— Я очень хорошо готовлю.
— Да?
Она снова рассмеялась.
— Да. Обязанность женщины — готовить еду. Меня с детства обучали удовлетворять любые мужские потребности.
— Черт. Идеальная гребаная сучка, — я услышал, как пробормотал Хаш себе под нос. Он снова сел на свой стул, наблюдая за Лилой, ожидая увидеть, что она будет делать дальше. Лила услышала комментарий Хаша, и поняв его внимание, снова опустила голову.
Хаш поднял руку, увидев мой сердитый взгляд.
— Никаких посягательств, просто сказал, что она хорошая сучка, поэтому, бл*дь, утихомирься, брат.
Пораженный прикосновением к своей руке, я опустил взгляд и увидел, что Лила прижимает сковородку к груди.
— У вас есть свежие ингредиенты?
— Эм... — Я повернулся к Хаш и Ковбою. Ковбой указал на холодильник.
Лила захлопала ресницами, и я понял, что она нервничала. Я зажал ее подбородок между своими большим и указательным пальцем, вынуждая ее посмотреть на меня.
Переведя дыхание, она спросила:
— Могу я приготовить для тебя?
— Ты хочешь готовить для меня? — спросил я удивленно.
Она кивнула.
— Да, очень сильно. Я наслаждаюсь готовкой. Мой лучший навык.
Она покраснела, и я не мог понять почему.
— Значит, бд*дь, занимайся ею, сладкие щечки, — сказал я, обожая этот взгляд на ее красивом лице.
Она нервно посмотрела в сторону Хаш и Ковбоя, которые наблюдали за нами, как будто мы были каким-то долбаным реалити-шоу.
— Вы... вы хотите есть? Я... я привыкла готовить для множества людей. Я не знаю рецептов маленьких порций.
Хаш и Ковбой украдкой посмотрели на меня, и я дернул подбородком, показывая им остаться. Это был первый раз, когда она заговорила с кем-то, кроме меня. Для нее будет полезным привыкать к моим братьям.
Ковбой улыбнулся с благодарностью.
— Конечно, дорогуша, я люблю покушать.
Хаш наклонил свое пиво в знак благодарности.
Лила поставила сковородку на стальную столешницу и принялась упорно работать. Хаш бросил мне бутылку пиво, и я присоединился к братьям за столом. Они пытались разговаривать со мной, но я не слышал их, наблюдая за лицом Лилы. Она любила это дерьмо. Впервые она не теребила руки, не натягивала свой чепец или проводила языком по губам.
Час спустя мы сидели со стейком, картофелем, подливкой — и всем остальным, — а Лила сидела с пустой тарелкой.
— Где твоя еда? — спросил я.
Голова Лилы дернулась.
— Я не могу есть с вами.
Хаш и Ковбой перестали набивать свои рты и уставились на нее. Она снова опустила глаза.
— Почему ты не можешь есть, дорогуша? В этом нет смысла, когда ты провела все это время за готовкой, — сказал Ковбой.
— Женщины не едят с мужчинами. Я поем позже, в одиночестве. Мэй приготовит еду для нас с Мэдди. Тем временем, я должна убедиться, что у вас есть все, что нужно.
— Ты ела в закусочной со мной пару недель назад, — сказал я, сконфуженно.
— Нет, я пробовала. Я боялась, что буду наказана, если не послушаюсь. Мне не положено присоединяться к тебе.
Грохот моих столовых приборов отразился эхом по кухне, и Лила заерзала на месте и закрыла глаза, бормоча молитву.
— Лила? — сказал я натянуто, мой голос был острым, как лезвие.
Она вздрогнула, и я почти вышел из себя. Я ненавидел, когда она делала это.
— Лила!
Лила медленно повернула голову, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Наполни свою тарелку.
— Но...
— Лила! Наполни свою гребаную тарелку!
Лила немедленно соскользнула с места и взяла немного гребаный еды. Крошечное долбаное количество, но, по крайней мере, хоть что-то. Когда она села, ее взгляд был сфокусирован на тарелке. Руки сцеплены вместе, и голова склонена, она пробормотала молитву себе под нос и быстро начала есть.
Я чувствовал себя последним дерьмом, наблюдая за тем, какой маленькой она была, но каждый раз, когда я думал, что справился с тем, откуда она появилась и с этим морщинистым мудаком Пророком, она делала что-то, из-за чего я бесился, выходил из себя и чертовски пугал ее.
Мне казалось, что мы не двигались вперед. Этот культ, самое настоящее промывание мозгов — утягивали ее обратно.
Тишина за столом была оглушительной. Ковбой прочистил горло и сказал:
— Лила, это чертовски невероятно. Твоей миленькой заднице лучше скоро снова что-нибудь приготовить.
Лила дернула голову вверх, как будто была шокирована.
— Да, женщина, лучший стейк, который я когда-либо пробовал, — добавил Хаш.
Слезы скапливались в глазах Лилы, а ее нижняя губа начала дрожать.
— Сладкие щечки? — Лила наконец подняла взгляд на меня, а я поднял вилку с нанизанной едой. — Ты хочешь снова готовить для Хаш и Ковбоя?