Навесные шкафы, широкий стальной холодильник, до отвалу набитый продуктами. Кондиционер, за выступом – узкая лестница, ведущая на второй этаж. Вот здесь, в скрытом ящике над раковиной, женушка хранила упаковку презервативов, на тот случай, если Мойсову приспичит заняться сексом на кухонном столе. Об этом она поведала своим подружкам, когда сидела с ними в одном пафосном ресторанчике, а Алекс находился в нескольких метрах и прослушивал женскую болтовню.
Хрустальные бокалы свисали над широким островком, на нем стояла подставка с ножами и ваза с фруктами, которые ел только Мойсов. В противоположной стене располагалась кладовка со всякими закрутками.
– Эй, ты уснул?
Алекс обернулся:
– Палый там?
– Думаешь, я бы оставил их одних? – усмехнулся Корж. – У меня вся морда горит и чешется! Послушай, Палый сказал, что в одной из спален стоит небольшая дорожная сумка. На тумбочке лежит телефон, он защищен паролем. Из вещей в шкафу – женские джинсы, футболка и белье. Наверняка, очередная подружка их дочурки.
– Если так, то они уехали вместе, – хмуро сказал Алекс. – Значит, и вернутся вдвоем. Надо поскорее покончить со всем. Герой ничего тебе не сказал?
– Этот урод так и хочет, чтобы я раскромсал его рожу! – прыснул Корж,
подойдя к подставке с ножами. Он облокотился на высокую столешницу и пощупал зеленые яблоки. – Хватит сопли пускать, давай уже переходить к активным действиям! Помнишь, как лет пять назад такой же хрен лишился пальца, так он начал рассказывать столько всего, что остановить невозможно было!
– Через три часа начнет светать, мы должны уйти по темноте.
Корж недовольно выдохнул и просунул руку под маску:
– У меня аллергия на эту хрень!
– Он геройствует, боится за денежки. Еще пара дырок в теле и он сдастся. Но я думаю, этого не понадобится.
– Да он подохнет! Была бы тут его дочурка, которую я так хочу обкатать, этот урод в миг бы раскололся! Может мне трахнуть его истеричку женушку прямо перед ним, а? – зловеще усмехнулся Корж и снова просунул руку под маску. Грубо выругавшись, он стянул с себя маскарадный атрибут и протер лицо руками в черных перчатках. – Дьявольщина какая-то! Такое чувство, что меня атаковал рой муравьев!
Нарушать правила – плохая примета, и Алекс верил в такие вещи.
– Надень маску, – сквозь зубы проговорил он, впиваясь глазами в напарника.
– У меня вся морда чешется из-за нее! Мойсовы все равно сидят в другой комнате!
Алекс недовольно сжимал челюсти, ведь внутри него все сгорало от необъяснимой тревоги. Брезгливо взглянув на стакан с водой в своей руке, он с силой зашвырнул его в холодильник, и осколки разлетелись по всей кухне.
– Я сказал, надень маску! – грубо приказал он. – Сейчас же!
«Правило №1. Тело должно быть полностью изолировано от внешней среды. Ни сантиметра открытой кожи».
– Да пожалуйста! – огрызнулся Корж, натягивая ее обратно. – Надоело слюни этому уроду подтирать, возьми себя в руки! Еще и за водой поперся! Что с тобой?!
Нарочито задев Алекса твердым плечом, Корж вылетел из кухни, оставив после себя ощутимую телом тяжесть. Несколько секунд Алекс смотрел куда-то перед собой, все еще поглощенный внезапно загустевшим воздухом и колющими ощущениями в затылке. Что-то не давало ему покоя, и уж точно не нарушенное правило напарником. Все началось гораздо раньше.
Услышав тяжелые удары и женское мычание, Алекс обернулся к выходу, как вдруг, вместе с кашлем Мойсова послышался звонкий, но вместе с тем надорванный звук. Где-то из глубины, но определенно рядом.
Алекс насторожился, медленно оглядев помещение напряженным взглядом.
Все тот же стальной холодильник, шкафы, ваза с фруктами на столешнице, ножи. Нет, он не мог спятить. Он слышал звук, который не мог принадлежать никому из четы Мойсовых, находящихся в гостиной.
Может домашний зверек?
Нет, у них не было зверей, кроме этой расфуфыренной обезьянки – их дочурки. Тогда, откуда этот звук?
Остановив взгляд на двух дверцах с широкими решетками, ведущими в кладовку, Алекс, неожиданно для себя, занервничал. И вовсе не от того, что в этой маленькой комнатке мог кто-то оказаться, а лишь от того, что он, возможно, позволил себе совершить ошибку. Принцип его работы – видеть наперед, знать все, что может произойти. Собирая информацию о людях, кого они собирались обчистить, Алекс погружался в чужие жизни, изучал распорядки дня, вкусы, любимые места отдыха и прочие детали. Чтобы совершить «чистое» ограбление и не оставить после себя ни единой зацепки для следователей, Алекс должен был знать все об этих людях. Так его учил Роберт.
Но внезапное понимание того, что он мог в чем-то проколоться – заставило его внутренне сжаться до размера перепелиного яйца.