Пока достаю всё необходимое для обработки, сын засыпает: ему действительно не понравился тон отца. Тяжело вздыхаю и пытаюсь включить телефон. Вскоре он подаёт первые признаки жизни, и экран мерцает. Телефон включается, а я спокойно выдыхаю.
Неплохо было бы позвонить маме и сообщить, что мы в порядке.
После того как она узнала, почему я работала на Царёва, она ушла в себя. И мне не удалось убедить её в том, что это был мой выбор, о котором я ничуть не жалею. Жалею лишь о том, что струсила, поддалась панике и не нашла в себе силы, чтобы попросить о помощи. Если бы я сразу попросила Женю помочь мне, то наверняка он бы понял и простил меня.
Телефон начинает вибрировать, вырывая меня из мыслей, я смотрю на экран и вздрагиваю.
Царёв?
Что ему снова нужно от меня?
Всё тело охватывает лихорадочная дрожь.
Я думала, что этот человек больше не появится в моей жизни, но он звонит мне, а я не могу даже пошевелиться, чтобы сбросить вызов.
Слышу глухие шаги за своей спиной, но не спешу спрятать телефон и как-то отреагировать. Всё моё сознание заторможено, всё внутри кричит, что нужно сбросить, скрыться от него, избавиться от этого человека, чтобы он больше не появлялся в моей жизни. Но перед глазами мелькают те ужасные кадры, и мне кажется, что я снова ощущаю прикосновения Царёва на себе. Жадные, омерзительные… Вскрикиваю, резко оборачиваюсь и отталкиваю мужчину, взявшего меня за плечи, от себя. Только потом понимаю, что это не Царёв. В висках с силой стучит, а я смотрю на рассвирепевшего Антипова и понимаю, что он видел имя звонящего.
— Так значит вы с ним и не расставались. И каково тебе спать с инвалидом, Малинка? — с презрением спрашивает бывший, а я лишь испуганно продолжаю смотреть ему в глаза.
С инвалидом?
Что он имеет в виду?
— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — отрицательно мотаю головой.
Меня всю трясёт, потому что я вижу, как звереет Антипов, и отлично понимаю, что он обвинит меня снова. Обвинит в связи с Царёвым. Наверное, лучшим было бы просто раскрыться перед ним, рассказать всю правду, а дальше уже будет как будет, но я не могу выдавить из себя и слово.
— Какого дьявола происходит? — рычит бывший, хватает меня за плечи и чуть встряхивает, заставляя посмотреть ему в глаза. — Скажи мне, что на этот раз? Почему ты снова связалась с ним?
— Я не связывалась. Понятия не имею, зачем он звонит мне снова.
— Хватит врать! — Антипов встряхивает меня ещё сильнее.
Он смотрит мне в глаза с такой яростью, что страх опутывает сознание. Я мотаю головой, чтобы избавиться от наваждения. Не хочу, чтобы он считал меня продажной тварью, но и поговорить откровенно боюсь, потому что понимаю, что это мой единственный шанс исправить отношение бывшего ко мне, и если ничего не получится…
— Мы не общались с Царёвым с того самого дня, как он…
Язык не поворачивается, чтобы сказать правду. Я не хочу, чтобы бывший жалел меня.
Бедную Иру изнасиловала тварь, на которую она работала…
Мурашки покалывают кожу, а от прикосновений Антипова мне тепло на душе, но одновременно страшно. Его реакция пугает, заставляет опасаться в ожидании следующего шага.
— Расскажи мне всё с самого начала. Ничего не утаивай. Если ты хочешь оставаться рядом с сыном, ты должна быть откровенна со мной, — пристально смотрит мне в глаза Антипов, проговаривая каждое слово.
Я задыхаюсь от нахлынувших эмоций. Смогу ли я сделать это сейчас? Я всегда представляла, как может сложиться наш разговор с бывшим, как я буду пытаться оправдаться перед ним, но теперь слова теряются. Он хочет выставить меня виновницей всех бед, но ведь он сам не пытался даже поговорить со мной, узнать, что творится у меня на душе. Он оттолкнул меня, когда я хотела объясниться. Что требует теперь?
— Я жду! — бормочет Антипов, сильнее стискивая пальцы на моих плечах.
Телефон снова начинает звонить. Бывший отпускает меня, наклоняется и поднимает аппарат с пола. Какое-то время он смотрит на экран, а затем протягивает телефон мне.
— Ответь и включи динамики.
Я не решаюсь, потому что не готова снова говорить с насильником. Не хочу этого, но Антипов не позволяет мне вставить и слово.
— Отвечай! — требует он.
Я киваю, нажимаю на кнопку ответа и включаю громкую связь, чтобы мужчина услышал и понял, что я никак не связана с Царёвым.
— Ну как тебе мой подарок, Ирочка? — спрашивает мужчина омерзительным тоном.
От звучания его голоса ноги подкашиваются, и мне становится дурно. Я едва сдерживаю тошнотворные позывы. Голова кружится, как после страшного аттракциона.