Баянъ Олеля
Спаси мою жизнь
Пролог
Я не шла, а летела, едва сдерживая ярость внутри. Как посмели такое провернуть без моего согласия? Эмоции бурлили во мне, готовые вырваться наружу и сжечь все вокруг. Я сделала все, чтобы создать Ане идеальный, чистый образ кронпринцессы, на которую должны все равняться. Сколько сил я на это положила! И что теперь?
Я уехала лишь на пару недель, чтобы продлить наши договоренности с Гидаиром, страной, граничившей на западе со Скаршией. У нас были не только общая границы, но и наши суда, также ходили через территорию Гидаира, потому что река, впадающая во Внутренне море, проходила через его земли. Нам необходимы эти договоренности.
Стоило мне уехать, как тут же принялись организовывать бал в честь рождения кронпринцессы. Ана тоже хороша. Ничего мне сказала о своем заветном желании. Наша бабушка, королева Скаршии — Алларион, основала такую традицию. Каждый член королевской семьи имеет право на одно заветное желание, которое она исполнит.
Бабушка очень сильная и могущественная. Что за Силой она владеет, не знает до сих пор никто. Однако все сходятся в одном мнении: лучше не злить королеву Алларион и не претендовать на ее территории. Вон, Драгхвар уже триста лет пытается зализать раны, которые нанесла им она, когда те попытались прибрать к себе плодородные земли Аракшина. Это, кстати, родина нашей бабушки. Поэтому у нас с ними и натянутые отношения.
— Ваше Высочество, — попыталась меня остановить одна из преданных королеве фрейлин (других бабушка и не деражала). — Ее Величество сейчас заняты. Просили не беспокоить, — ухватила она меня за руку.
Я резко остановилась и взглянула на присевшую в реверансе женщину. От моего взгляда она испуганно икнула. Верно, у бабушки научилась. Фрейлина поспешно отошла от меня на допустимое ее положению расстояние.
— Меня она примет в любое время, — и я припечатала ее взглядом к полу, продолжила свой путь.
— Но, — едва поспевала она за мной. — Но там… там…, — пролепетала женщина.
— Развлекается с очередным любовником? — бросила я ей.
От моих слов фрейлина ошарашенно замерла. Ни для кого не секрет (но открыто говорить об этом никто не осмелится), что за время своего долгого правления бабушка сменила ни один десяток любовников, которые иногда становились ее фаворитами. Правда, стоило им зарваться, как она их нещадно опускала на землю. Ну, или в землю. В зависимости от степени их провинности.
К ее чести, свои связи королева не афишировала. Алларион всегда ратовала за законные отношения, хотя сама их не придерживалась после смерти мужа. Что поделать, если был таков брачный договор. Она могла править Скаршией только до тех пор, пока не выйдет замуж.
Нынешний любовник был довольно талантливым магом. Рыжеволосым и конопатым. Это я к тому, что его внешность нельзя было назвать привлекательной. Хотя он оказался очень дальновидным, раз уже на протяжении четверти века удовлетворяет королеву в спальне. Сколько бы я ни пыталась найти на него компромата, ничего не было. Он был чист. И это сильно смущало. А раз зацепок нет, значит, здесь не обошлось без бабушкиного вмешательства.
— Остановитесь, — последняя попытка фрейлины остановить меня не увенчалась успехом, когда я открыла дверь в комнаты королевы.
Я развернулась, мило улыбнулась женщине, на лице которой появилась надежда, что я ее послушаюсь… и, захлопнув дверь перед ее носом, защелкнула замок. Из спальни королевы доносились характерные звуки. Я не Аналина. Меня трудно смутить. Широким шагом я направилась в королевскую опочивальню.
Моему взору открылась очень интимная сцена. Алларион в прозрачном пеньюаре черного цвета гордо восседала на том самом рыжем маге. Едва они заметили меня, как мужчина взял покрывало и прикрыл виднеющиеся женские прелести. Перехватив импровизированную мантию, королева спустилась с пьедестала, на котором была установлена кровать. Она подошла ко мне, не произнося ни слова.
Смотря на бабушку, сложно было дать ей триста семьдесят три года. Ее фигура сохранила девичью стать. Шикарная блондинка. На лице не были заметны морщины, скорее всего из-за ее изумрудных глаз. От силы лет сорок, или чуть больше, по меркам свободников. Она правила уже триста девятнадцать лет. Железной рукой. Ее боялись, ненавидели и преклонялись перед ее волей и решениями. Порой очень непростыми, но всегда верными.
— Тебя разве не предупреждали, что я занята? — издалека зашла бабушка.
— Почему я узнаю последняя об отречении Аналины? — задала я встречный вопрос.
С кровати донеслось одобрительное хмыканье. Сама знаю, что хороша.