Майкл, улыбаясь, поднял обе руки, в знак того, что аргумент, в их непрекращающейся «игре умов» засчитан. С момента их знакомства в рамках проекта, Филипп и Майкл, проводили все доступное им время в непрерывных словесных баталиях. Абсолютное не сходство темпераментов, в данном случае послужило скорее плюсом. Каждый из них, обладая несомненным аналитическим умом, зачастую, ввиду разных ценностных оценок и взглядов, делал совершенно противоположные выводы из одних и тех же фактов и событий. При этом стараясь использовать по максимуму все доступные аргументы в пользу своей версии. Майкл давно пришел к выводу, что в принципе, Филиппу был нужен скорее слушатель, чем оппонент в разговоре. Не имея возможности обсуждения со своими коллегами любых других вопросов, не связанных непосредственно с работой в проекте, в виду несовпадения их интересов, а возможно и гораздо более узкого, чем у Филиппа, кругозора, он «отрывался» на Майкле.
Темы их «научных споров» включали в себя практически все аспекты, от возникновения жизни на планетах и до предполагаемых возможностей искусственного интеллекта. И в принципе, каждый получал все, что хотел. Филипп – умного, выдержанного собеседника, на котором можно было «отточить» очередную свою теорию, не боясь не тактичных замечаний, а скорее ожидая продуманных возражений, указывающих на допущенные огрехи в умозаключениях оратора. А огрехи случались довольно часто, ввиду крайней эмоциональности Филиппа при ведении спора. Естественно, она никогда не выходила за рамки приличий, но постоянно напомнила о себе невнимательностью Филиппа, при выслушивании от Майкла очередных контраргументов. Майкл же, со своей стороны, получал удовлетворение от самого наблюдения, видя, как доктор наук, ученый, заведенный в «тупик» собственной невнимательностью или «загнанный» туда аргументами собеседника, начинал, с еще большим жаром, доказывать абсолютно противоположные вещи. При этом, Майкл в огромном объеме получал информацию, касающуюся самой профессии Филиппа, психологии. Наблюдая при этом, как он решительно не хочет или не может применять к себе собственные, действительно профессиональные знания и навыки.
Филипп сегодня, первый раз за несколько месяцев, встретился с женой и дочерью. Корпорация организовала перелет к своим сотрудникам, занятым в проекте Пионер, их близких и родственников. Впрочем, это было одно из условий контракта. Любой из участников мог, на выбор, либо отправиться в отпуск домой, либо попросить доставить к нему своих родных. Для приезжающих, всегда были готовы несколько гостевых кают. И хотя Филипп последний раз был дома уже почти год назад, в этот раз он снова выбрал прилет жены и дочери, вместо поездки самому. Почти запутавшись в мотивировке, он спутанно объяснил жене причины, по которым он не может приехать сам. А также про «просто потрясающие» красоты местности и новинки технологий, которые непременно должна увидеть их 4-летняя дочь. Несмотря на то, что жена всегда отрицательно относилась к идее везти дочь в «дикие пески» и ее стойкой антипатией ко всем современным технологиям. Этот визит ничем не отличался от пред идущих. 30 минут уделенным радостным крикам дочери, 30 минут, потраченных на «трудный разговор» с женой, как обычно недовольной постоянным отсутствием Филиппа дома и ставшая уже традиционной, непременная экскурсия по лабораториям и «достопримечательностям» Тауна. После этого, сославшись на очередную, совершенно неотлагательную работу, Филипп исчезал, доверив сопровождение своей семьи к каюте либо кому-нибудь из своих подчиненных, либо вообще, поручив Инфу Тауна, указать им дорогу. При всем при этом, Филипп искренне любил свою жену и дочь. Их фотографиями были увешаны не только личный модуль, но и большинство его рабочих мест. Но в его понятиях, любовь, почему-то сводилась к финансовому благополучию, которое мог обеспечить Филипп своей семье, и его контролю, можно даже сказать деспотизму в вопросе образования дочери. Будущему образованию. Которое непременно должно быть академическим, без «всяких новых веяний и компьютеров».