Со стороны пикника послышались громкие, радостные крики. В ту же секунду в пустыне расцвели гигантские огненные цветы. Несколько кибов, с нечеловеческой скоростью, вращали на длинных тросах горящие и искрящиеся шары, рисуя ими в воздухе всевозможные круги, петли и спирали. Под всеобщий восторг собравшихся.
- И много вы их насчитали, Филипп? Моих признаков патриотизма. Майкл не стал дожидаться ответа. – Я сам отвечу. Ни одного. В том числе, поэтому я и ушел. Война – это всегда грязь и смерть, под какими бы лозунгами она не велась. Наливайте…
Филипп собрался, как- то прокомментировать этот монолог Майкла, но… предпочел заняться напитками, бурча при этом, что: «Уже пора подумать и о тонике. Голова то своя, родная.»
Пока Филипп наполнял рюмки, Майкл наблюдал за сумасшедшими трюками кибов. – Как вы думаете, кого заставил проделать это шоу наш безопасник? Случайно не парников? Филипп, не поворачиваясь ответил: - Да что Вы. Во-первых, у него нет на это никакого права. А во-вторых, если я узнаю, что кто-то попытается это сделать, я… Филипп показал характерный жест, пытаясь открутить крышку с несуществующей бутылки. Несоответствие мирного характера друга и столь кровожадного жеста вызвало у Майкла улыбку. – Это два наших оператора поспорили, кто из них быстрее достигнет такого же уровня владения кибами, как и парники. И посвящают этому практически все свободное время.
-Если я правильно понимаю, до уровня «пацаны, птичка» им еще далеко? Майкл снова улыбнулся.
Филипп, на секунду задумавшись, рассмеялся. – Абсолютно, верно. Но успехи есть.
В душе, он был очень рад смене темы разговора. Филипп никогда не мог даже предположить, что у Майкла столько неприятных эмоций связанно с его службой. – И кстати, зачем Вы все-таки ущипнули Юлю? Она вроде и так отдернула руку, когда Вы ей сказали, что это опасно.
Майкл перестал рассматривать шоу с участием кибов и удивленно посмотрел на Филиппа. – В смысле, зачем? И этот вопрос задаете мне Вы, дипломированный психолог?
- Вообще то мое направление в психологии — это образование устойчивых социальных групп, во всем диапазоне социума, от сект до исследовательских проектов. И тут, скорее, у вас стереотип, чем должен заниматься психолог. Майклу показалось, что Филипп даже расправил плечи, явно принимая вызов.
- Интересно. То есть, по Вашему мнению, узкий специалист не должен разбираться в элементарных вопросах? Даже тех, которые касаются собственного ребенка? Только сразу большая просьба, не использовать в ответе Ваши узкоспециализированные термины. Я всегда считал, что использование непонятных собеседнику слов, не является признаком ума оппонента, скорее наоборот, это попытка спрятаться за термины. Так сказать, продемонстрировать собеседнику степень его неосведомленности.
Майк с интересом наблюдал за выражением лица Филиппа. Полный решимости ответить в начале монолога, с каждым новым словом друга, он все более и более терялся, лишенный, новыми вводными своих излюбленных методов ведения научного спора.
- Хорошо. Давайте сначала послушаем Вашу точку зрения на этот вопрос, а потом отвечу я. Филипп демонстративно откинулся на стуле, держа в руках полную рюмку. – Сегодня тот редкий день, когда Вы, наконец-то захотели выговориться. И с моей стороны было бы глупо не воспользоваться этим моментом.
Майкл сделал вид, что аплодирует, держа в одной руке рюмку, а другой, хлопая по тыльной части руки. – Всегда приятно иметь дело с профессионалом. Филипп кивнул, с улыбкой принимая комплимент. Но я сделаю это только после Вас.
Майкл поразился изменениям, произошедшим с Филипом за несколько секунд. Несколько мгновений назад человек, которого абсолютное большинство считали душой компании, за умение веселиться настолько заразительно, даже шуткам над самим собой, вдруг, заговорил с интонациями, абсолютно диссонирующими всему ему обычному поведению.