– Поехали дальше, Миша!
– А если опять?..
– Поехали! Один хер – нам надо к своим. И срочно! Они ведь до сих пор не знают, что тут фашисты кругом. Если на них какое-то подразделение выскочит – всем хана! В лучшем случае в лагерь отправят. В худшем… даже думать не хочется.
Барский уныло кивнул и принялся нажимать ногой рычаг кик-стартера.
– Погоди! Давай-ка вещи переложим! Оружие и боеприпасы – на себя, а остальное – чтобы можно сразу схватить.
Мы надели портупеи, винтовки закинули за спины, гранаты засунули за пояс. Мишка взял трехлинейку, а я один из маузеров. Еду и постельное белье увязали в два больших тюка, распределив вес примерно поровну. Кроме этого в свой тюк я упрятал «АВС», решив не расставаться с таким интересным оружием. Провели тренировку – сели в седла, а потом быстро соскочили и, подхватив узлы, пробежали несколько метров. Практическое занятие показало, что тюк Барского завязан недостаточно прочно – он чуть было не вывалил все содержимое на траву. Причем при десантировании Миша умудрился попасть мне по носу стволом винтовки. Исправили укладку и попробовали еще раз. Теперь покидание техники прошло более организованно – на троечку. Можно надеяться, что при виде противника не будет накладок.
– Ладно, всего не предусмотришь! Запомни главное – бежать исключительно по моей команде, а не при виде очередной тучи пыли! И бежать на восток – не перепутай второпях! Поехали, заводи драндулет!
Теперь мы ехали чрезвычайно осторожно. Готовясь выехать на открытое пространство, внимательно осматривали окрестности. Пока нам везло – намотали уже пять километров, никого не встретив. Однако не нашли мы и поворота в нужную сторону. Я уже собирался отдать команду на возвращение к исходной точке, но тут впереди показались танки. Аж восемь штук! Танки сопровождались мотоциклистами и бронетранспортерами. И вся эта бронированная армада неторопливо (на мой взгляд, привыкшего к совсем другим скоростям) пересекла наш маршрут в направлении с запада на восток. Мы наблюдали движение колонны с дистанции в пятьсот метров, укрывшись в очередной хилой рощице. Бронированные машины грохотали так, что закрой глаза – и кажется, что они проезжают мимо всего в паре шагов.
– Однако если они поехали налево, то нужная нам дорога именно там! – подвел итог наблюдениям Миша.
– Да, похоже, что мы совсем чуть-чуть не добрались до нужного поворота! – согласился я. – Но теперь нам туда путь заказан! Придется обождать, когда они вперед уедут, а то в хвост колонне упремся.
– А может, вернемся назад к переезду и пешком по шпалам? – предложил Барский.
– Знаешь… – я почесал подбородок, который был покрыт не привычной щетиной, а каким-то цыплячьим пушком. – Так и сделаем. Только высадимся за километр. Ты ведь видел, что туда три грузовика и бэтээр проехали? Наверняка на переезде фашисты новый пост взамен вырезанного поставили. И они теперь, после гибели своих солдат, держат ушки на макушке!
– Солнце сядет через пару часов – как раз нам хватит времени к железной дороге вернуться! А дальше мы даже в темноте не ошибемся: рельсы – отличный ориентир!
– Хорошо! Только давай сначала перекусим. Мы весь день не жрамши, а ведь впереди бессонная ночь.
– А как же раненые? Им меньше достанется!
– Нет, лучше будет, если мы по пути загнемся и вообще им ничего не принесем? – резонно ответил я. – От кусочка сала и хлеба запасы сильно не пострадают!
Подумав пару секунд, Барский согласился с моими доводами. Видать, ему тоже хотелось есть (я слышал, как у него урчало в животе), но комсомольская совесть не позволяла объедать немощных товарищей.
Я нарубил веток и закидал ими мотоцикл, а Миша напилил хлеба и сала. И то и другое пришлось делать тупыми ножами, поэтому заняло минут десять. Наконец, мы присели в тени коляски и принялись за еду, запивая ее водой из трофейной фляги. Я бы с удовольствием хлопнул соточку водки, но надо учитывать возможности молодого организма. Мало ли – вдруг это меня не взбодрит, а расслабит?
Нашу мирную трапезу прервал треск моторов – по дороге через укрывшую нас рощицу промчались несколько мотоциклов. Всего я насчитал шесть экипажей. Один из них внезапно свернул на обочину, остальные начали притормаживать. Заметили нас? Мое сердце дало сбой, но рука сама схватила оружие.
Фух, кажется, нет – не засекли! Тормознувший что-то проорал своим товарищам, и те умчались дальше. Эти фашисты тоже оказались «неправильными» – ни одного пулемета или автомата. Зато на двух колясках виднелись привязанные живые поросята.
– Бери на мушку водилу, а я буду держать второго! – шепнул я Мишке.