- Томми, зачем все это?
- Достало, что этот кланкоголовый шенк цепляется к тебе по сто раз на дню. Думаешь, я не вижу? Не вижу, чего он хочет? Хочет, чтобы ты с ним был, не со мной.
Ньют смеется от неожиданности, и в глазах его в эту секунду вспыхивают звезды. Будто сверхновые взрываются.
- Ревнуешь что ли?!
Томми тянет его к себе, обхватывает руками.
- Глупый, глупый Томми. Я же с тобой.
Галли все еще лежит без сознания, и Чак пытается привести его в чувство. Галли посмеялся бы от души, услышь он этот разговор.
========== 11. Ньют/Томми ==========
Комментарий к 11. Ньют/Томми
Ньют/Томми
https://pp.vk.me/c629308/v629308352/231b5/SL9mgNVJvtY.jpg
https://pp.vk.me/c629308/v629308352/231bf/7r9yx9wEkmw.jpg
- Ты мне руку сломаешь. - Он какого-то бледно-пепельного оттенка, но зачем-то пытается улыбаться. Вот только складочка между бровями - ее хочется расправить пальцами или коснуться губами. - Все нормально, Томми. Клянусь. Все хорошо.
Не хорошо. Ни хуя не хорошо. Не может быть хорошо. И больше не будет. Никогда. Потому что Вспышка пиздец как заразна, а у Ньюта нет иммунитета. Никогда не было.
Почему Ньют? ПОЧЕМУ, мать вашу?
- Мы придумаем что-нибудь, хорошо? Ты не заразился. Мы сделаем так, что ты и близко к шизам не подойдешь, и….
Он говорит быстро, запинаясь, сбиваясь. И руку сжимает все крепче. Синяки уж останутся наверняка, хоть кости целы пока… “…и близко к шизам не подойдешь” Блять, да он почти поцеловался с одним из них - тогда, перед Жаровней, после побега из лабораторий ПОРОКа.
- Томми…
Ньют осторожно высвобождает руку, морщится от боли, но тут же накрывает пальцы Томаса ладонью.
- Я буду рядом, сколько смогу, Томми. Я обещаю.
“Сколько смогу…”
- Ты не заразишься. Не будет этого. Только не ты, понимаешь, Ньют. Я же… Я не хочу ничего, если не будет тебя.
- Тише, глупый, тише. Я здесь. Я с тобой.
Мнет в кулаке пропахшую потом и слезами футболку. Целует невесомо куда-то в скулу, в изгиб шеи. Томми. Мой Томми. Вот и все на самом деле.
А у Томаса в голове до сих пор звучит сухой равнодушный голос Дженсона: “Следующие ребята беззащитны перед заразой: Ньют…”
И чувство, что земля уходит из-под ног и падаешь вниз головой в бездонную пропасть, а в груди жжет так, будто ребра раздроблены и кромсают внутренности в фарш…
- Я не дам тебе умереть. Если вдруг что… то противоядие из моей крови, как с Брендой.
Выплевывает ее имя, но тут же отводит взгляд. Потому что сыворотка - не выход. Она требовалась опять и опять, чтобы не дать вспышке распространиться, но не убивала вирус.
Но это ведь Ньют. Ни в чем остальном не останется смысла, если Ньюта не будет. “Я отдам тебе свою кровь. Всю до капли”
- Пожалуйста, Томми. Пока я здоров. Давай не будем говорить об этом. Все равно, мы ничего не сможем сделать. Ты не сможешь.
“Пожалуйста, Томми…” - слово в слово, как в этих проклятых снах, когда он шепчет ему, обхватив металлический ствол, упирающийся прямо в лоб. А в глазах - чистые, прозрачные слезы.
Ни за что.
Обхватить поперек острых худых ребер, найти на ощупь теплые губы: виноград и мята. И немножко горечи. Всхлипнет, отвечая на поцелуй, зарываясь пальцами в темные волосы. Как в последний раз. Теперь каждый раз - будто последний.
Воздух сухой, и мелкие почти невидимые песчинки царапают кожу. Они здесь только вдвоем, но отдаленный гул голосов напоминает: там друзья. Друзья, которым не все равно. И даже Тереза больше не скажет, что ПОРОК - это хорошо. Потому что для каждого из них щуплый, но такой сильный мальчишка с выбеленными солнцем волосами, - член семьи. Он друг, брат, … любимый.
- Я люблю тебя, Ньюти.
Не прощайся, не надо. Все еще может получиться. Все еще будет хорошо. Должно быть.
Песок царапает горло и лезет в глаза.
Он хочет, так хочет еще раз сказать, что все будет хорошо. Не может. Молчит. Потому что он не врал своему Томми ни разу. И не соврет до конца.
========== 12. Ньют/Томми ==========
Комментарий к 12. Ньют/Томми
Ньют/Томми
https://pp.vk.me/c629505/v629505352/2cde1/Jouy1WuguTI.jpg
- Ты что-то хотел?
Ньют оборачивается небрежно и смотрит будто насквозь. У него в голосе льдинки звенят, эти же льдинки сверкают в обычно теплых и искрящихся нежностью глазах. Сейчас там нет ничего, кроме презрения и боли. Совсем ничего. Лед и пустота такая, что страшно сорваться, не удержавшись на ногах. У Томаса голова кружится и начинает подташнивать.
Это же Ньют. Его Ньют. Единственный навсегда.
- Не надо так, Ньют. Пожалуйста.
Сука, так жалко и беспомощно, что самому противно. Хочется расхерачить в кровь руки и разбить голову о пол или железную дверь. Вот только Ньют даже бровью не дернет и, наверное, просто отвернется к стене, сворачиваясь калачиком под тонким одеялом.
“Я же люблю тебя, детка. Я… я не смогу без тебя”
- Они же все умерли там из-за тебя, Томми. - Все еще “Томми”, блять. Это больно. Пиздецки больно, потому что там, под ребрами, все еще плавится что-то, когда белобрысый мальчишка просто поворачивает голову и взмахивает длинными, как у девчонки, ресницами. - Лучше бы ты убил их всех своими руками. Алби. Чак. Даже Галли. Да меня наизнанку выворачивает только при взгляде на тебя.
- Ты же знаешь, что мне стерли память, Ньют. Я не знал. Я не хотел. Я хотел все исправить и именно поэтому отдал все коды и пароли людям Правой Руки. Именно поэтому я пошел туда - в Лабиринт, за тобой.
- Но это ты придумал сделать из нас чертовы фабрики, вырабатывающие сыворотку. Одноразовое потребление, малыш, - и горькая усмешка искажает это красивое лицо, которое так сладко было целовать длинными душными ночами.
Господи, если ты есть…
Неужели больше никогда?
- Того меня больше нет и не будет никогда. Я ошибся, Ньют. Ты будешь вечно винить меня в этом?
И медленный кивок как автоматная очередь в сердце. Металлический вкус крови на прикушенных до боли губах и пленочка слез, от которой щиплет глаза и двоится картинка.
- Ты же любил меня, детка…
Парень бледнеет и хватает ртом воздух. Он выглядит так, будто его ударили, ударили в грудь ножом, вспороли горло отточенным лезвием.
- Никогда не называй больше так. Ненавижу. Как же я ненавижу тебя.
А у самого губы дрожат - еле заметно и ощутимо. Томас едва сдерживается, чтобы не шагнуть вперед, не обхватить пальцами этот гладкий подбородок. Потому что оплеухой тогда не обойдешься. Никак. Да он размажет его по ближайшей стене. Но это не страшно. Страшно видеть эти глаза сейчас вот такими - ненависть, разбавленная болью. И он почти хочет пустить себе пулю в висок, чтобы избавить Ньюта от этой ядовитой пытки. Но… что, если там, за гранью, будет не тьма? Что если там в наказание за грехи он снова встретит его - не ласкового, нежного мальчика, которого полюбил, а холодного раздавленного им же парня…
- Знал бы ты, как я ненавижу себя, Ньют. Я помогу вам уйти от ПОРОКа, и больше ты меня не увидишь.
Тот снова кивает, и пшеничные волосы красиво рассыпаются на голове, а у Томаса пальцы колет, как хочется потянуться, коснуться шелковистых прядей. Еще хотя бы лишь раз.
Ньют опускает голову и отворачивается. Томми не должен видеть, как тяжело ему говорить все это. Потому что Томми…
“Я так люблю тебя, Томми. Навсегда”
*
Следующим утром Дженсон соберет их, чтобы рассказать - иммунитет от Вспышки есть не у всех. Имя Ньюта откроет список.
========== 13. Дженсон/Санса, Ньюмас (кроссовер) ==========
Комментарий к 13. Дженсон/Санса, Ньюмас (кроссовер)
Кроссовер с “Игрой престолов”. Дженсон/Санса Старк, Ньюмас вскользь
https://pp.vk.me/c630623/v630623352/12cad/mTPtq2JZ89w.jpg
- Почти все вы обладаете иммунитетом к Вспышке. Однако есть среди вас и те, кто перед ней беззащитен, - говорит Дженсон так спокойно, будто инструкцию читает.
Почему все не могут просто исчезнуть? Испариться, как капля воды на нестерпимой жаре? Просто позволить ей любоваться его глазами и острой линией скул, вдыхать этот его особенный запах – с горчинкой. Всего лишь им не мешать.