Сильный отёк. Больше всего напоминает аллергическую реакцию. Однако я уверен, что дело вовсе не в гиперреактивности иммунитета. Я уже зафиксировал в её теле активизировавшийся «Фебрис-12». Её состояние чуть хуже, чем у заразившегося охранника, однако всё не столь критично.
Вирус в ней проснулся лишь частично. В данный момент она может заразить человека только в том случае, если он проконтактирует с её кожей.
— Не молчите, — попросил я. — Опишите, как ощущается это покраснение.
— Зудит, — повернув голову, ответила она. — Но не так сильно, как может показаться. Терпимо.
— Кроме этой сыпи больше никаких симптомов нет? — продолжил опрос я.
Из этой Йоруити ещё попробуй вытяни информацию! Она спокойна как удав. Либо не понимает, что её жизни грозит смертельная опасность, либо же приготовилась принять любую судьбу. Правда, я ещё не встречал ни одного пациента в этом мире, кто был готов с улыбкой встретить смерть.
— Больше меня ничего не беспокоит, Кацураги-сан, — ответила Йоруити. — Каков ваш вердикт? Отец и старший брат сильно обеспокоены. Подозреваю, что это может быть конец семьи Фува. Они ошибаются, как вы считаете?
— Однозначно ошибаются, Йоруити-сан, — уничтожая вирус, произнёс я.
Энергии на Фуву Йоруити ушло слишком много. У меня осталась всего половина запаса. На одного из оставшихся пациентов может не хватить.
А ей придётся солгать.
— Йоруити-сан, это высыпание пройдёт в течение двух-трёх суток. Прямо сейчас вам необходимо покинуть здание. Я настаиваю. Ваш младший брат должен быть снаружи. Он отвезёт вас в безопасное место.
Она кивнула, неспешно накинула на плечи кимоно, а затем вышла вперёд меня в главный коридор.
— Благодарю вас за помощь, Кацураги-сан. Ещё увидимся, — улыбнувшись одним лишь уголком рта, произнесла она. — Прошу, позаботьтесь о моём отце и Джузо-сане.
Йоруити коротко поклонилась, а затем покинула здание. А ситуация уже медленно выходит из-под контроля… Если я пойму, что в одиночку справиться не получится, придётся вызывать Купера Уайта. Но лишний раз бросать своих лекарей в опасные точки я тоже не хочу. Помощь я готов принять только от него и в самом крайнем случае.
Рэйсэй и Дайго об этом знать не должны. А если бы и знали — они ещё не готовы. Их столкновение с «Фебрис-12» может закончиться плачевно.
Наконец, пришла пора осмотреть оябуна и его старшего сына. Я вошёл в главные покои. Мне уже приходилось бывать здесь не так давно. В последний раз я осматривал спину Фувы Рёкэна, на которой «красовалось» лицо сросшегося с ним брата-близнеца.
Не думал, что мне придётся заявиться сюда ещё раз, но уже из-за риска масштабного заражения.
В дальнем конце комнаты лежал футон, на котором расположился пострадавший оябун. Даже около входа в просторный зал я видел, как вздымается его грудная клетка.
Тахипноэ. Ускоренное дыхание. Плохой признак… Обычно это означает, что в крови уже очень мало кислорода, поэтому тело всеми силами пытается захватить как можно больше самого главного газа из окружающей атмосферы.
Навстречу мне выбежал Фува Джузо. Он выглядел уставшим, озлобленным и отчаявшимся. Если бы я не был его единственным шансом спасти оябуна, думаю, он бы накинулся на меня с кулаками.
— Кацураги-сан! Отцу уже слишком плохо, я не могу на это смотреть, — произнёс он. — Я несколько раз приводил его в сознание. Хлестал по щекам, заставлял дышать, разговаривать с собой. Я не хочу его потерять, я не готов к этому. Забудьте обо мне — лучше лечите его!
Сложный выбор. С одной стороны, у меня действительно слишком мало жизненной энергии сразу для двух заражённых. А они оба заражены — тут сомнений быть не может.
Но имею ли я право выбирать — кому жить, а кому умереть?
Если бы речь шла об обычной инфекции, разумеется, я бы взял одного пациента себе, а второго передал коллеге. Именно так и решаются подобные дилеммы в медицинской сфере. Сложно представить ситуацию, где врач реально решает, кого спасать, а кого — нет.
Такое в теории возможно только в том случае, если ситуация разворачивается в маленьком городе, дежурный хирург всего один, а экстренных пациентов сразу несколько. В малонаселённых пунктах подобная ситуация и вправду может произойти — не спорю.
Но в Токио… Подозреваю, что в Токио я оказался единственным, кто встал перед подобным выбором.