Я пытался донести до Фувы Джузо, что важна не только Япония, но и весь мир. И, судя по тому, как изменился его взгляд, он всё же меня понял.
— Поэтому я хочу, чтобы в дальнейшем ваша семья помогала мне бороться с инфекцией. Сообщала о любых подозрительных случаях в нашем и ближайших районах. Только совместными усилиями мы сможем взять ситуацию под контроль, — закончил свой монолог я.
Всё-таки не стоит делать упор на разрушение этой семьи. Не стоит полагаться на его младшего брата, который готов с лёгкостью предать свою семью в тот момент, когда они наиболее ослаблены.
Лучше я достучусь до Джузо. Если мы с ним сможем создать взаимовыгодные отношения и научимся доверять друг другу, я смогу использовать якудзу для борьбы с «Фебрис-12». А это — очень мощные союзники. Через них, возможно, я смогу выйти на уровень кланов. И тогда вся преступная империя Токио послужит на благо своей страны и целого мира.
— Если вы меня не обманываете, Кацураги-сан, — после недолгого молчания произнёс Фува Джузо, — тогда я готов согласиться со всем, что вы предлагаете. Если в течение часа я увижу, что моему отцу стало лучше, можете считать, что я сотрудничаю с вами в соответствии со всеми изложенными вами условиями.
— Отлично, — кивнул я. — Вы сделали правильный выбор, Фува-сан.
Затем, прежде чем повернуться к оябуну, я ударил лекарской магией по телу Фувы Джузо большой дозой лекарской магии и временно остановил распространение вируса в его организме.
Этим ходом я продлил его жизнь на несколько дней. Теперь можно заняться оябуном.
Я ни в коем случае не собирался жертвовать Джузо, но мне нужен был новый пациент с «Фебрис-12», чтобы досконально изучить механизм действия вируса.
За последние несколько месяцев у меня было всего два таких пациента. Японский фермер и Купер Уайт. Однако на фермере я не стал проверять работу вируса, поскольку он был абсолютно невинным человеком. В тот момент я лишь хотел научиться уничтожать супервирус.
Купер тоже не подходил, поскольку в его теле находится очаг лекарской магии. Он — не простой человек, значит, и изучать воздействие вируса на его примере нельзя.
Но Фува Джузо — иной случай. Он — не маг. И далеко не невинный человек. Он — преступник, вор и убийца, как и большинство членов якудзы. Джузо привык ходить рядом со смертью. Я не позволю ему умереть, но и полностью восстанавливать его от инфекции не буду до тех пор, пока не пойму, что она не угрожает его жизни.
Мы с Окабэ Акирой сможем изучить «Фебрис-12» и продвинуть исследования «ВОЗ». Кроме того, я буду проводить собственные закрытые исследования, на которые способен только «анализ».
Мне придётся воспользоваться одним из членов якудзы, чтобы начать новый этап войны с вирусом. Решение уже принято, так что отступать поздно. В Токио живут самые дорогие мне люди. И я сделаю всё, чтобы обезопасить их от грядущей угрозы.
Присев рядом с оябуном, я тщательно осмотрел его тело «анализом». Пришлось несколько раз переключиться от одного режима к другому, чтобы досконально изучать каждое повреждение в его теле.
И на этот раз я был несказанно удивлён. «Фебрис-12» повёл себя не так, как раньше. Вызвал симптомы, которые на респираторную вирусную инфекцию, повреждающую лёгкие, совсем непохожи.
Да, у него есть лихорадка, сильнейшая одышка и кашель. Но кашель в большей степени связан с тем, что дыхательные мышцы Фувы Рёкэна полностью прекратили свою работу.
Инфекция забралась в нервную систему и вызвала паралич дыхательной мускулатуры. Люди привыкли думать, что лёгкие расширяются и сужаются сами по себе, но это не так.
Лёгочная ткань, если выражаться максимально простым языком, это — мешок с мешками. И ни один из этих мешков самостоятельно двигаться не умеет.
Процесс дыхание происходит исключительно за счёт движения мышц, воздействующих на грудную полость. Межрёберные мышцы, грудные, брюшные, межхрящевые и многие другие. В том числе и диафрагма. Именно они влияют на состояние лёгких.
Но если нервная система перестаёт управлять их сокращением — дыхательный процесс стремительно останавливается, и наступает гибель организма.
Фуву Джузо придётся обмануть. Пока я лечу оябуна, со стороны может показаться, будто я просто сижу и смотрю на больного, не прибегая к каким-либо действиям.