— Что ж, спасибо, что поделились с нами новостями, Семён Андреевич, — поблагодарил коллегу главный инфекционист Сорокин. — Мы обязательно направим туда наших сотрудников для взятия анализов у пациента, но пока что стоит это отложить, поскольку у нас появилось другое неотложное дело. Я тоже вынужден сообщить вам новость, коллеги. Вот только у меня она плохая.
Члены группы «Двенадцать» заметно напряглись, когда услышали эти слова.
В этот момент я осознал, что на протяжении всего собрания Сорокин и Романовский говорили на английском языке, поэтому все иностранные коллеги их прекрасно понимали. Я уже настолько привык переключаться между языками, что порой даже не сразу понимаю, на каком конкретно разговаривают окружающие меня люди.
— Детекторы, которые расставили сотрудники первой группы вокруг зоны падения метеорита, передали, что где-то в районе ядра происходят изменения, — продолжил Сорокин.
— Какого рода изменения? — поинтересовался Купер Уайт.
— Детекторы перестали фиксировать вирусы. Их концентрация резко упала, и зона, окружающая ядро, стала безопасной. Предположительно безопасной, — сказал главный инфекционист.
— Так это же хорошо, разве нет? — спросил Эдвард Шепард. — Почему тогда вы сказали, что новость плохая?
— Смотрите, по идее это может означать, что количество вируса в ядре иссякло, и скоро «Фебрис-12» ликвидирует сам себя. Но мы должны это проверить. В этом и заключается плохая новость. Нужно направить туда новую группу. Предыдущая так и не смогли добраться до ядра, но это, возможно, получится сделать вам.
— «Возможно», «предположительно», — процитировал Сорокина Мэтью Родригес. — Как мы можем идти туда, если не знаем наверняка, насколько это вообще безопасно?
Родригес частично прав. Но иного выхода у нас нет. Хотя я уверен, что он перебил Сорокина лишь для того, чтобы ещё раз показать свой характер. Этому человеку очень нравится делать вид, что он умнее всех.
— А мы и не узнаем, если не проверим, доктор Родригес, — сказал я. — Эту вылазку к ядру нужно осуществить в любом случае. Я согласен с доктором Сорокиным, — я перевёл взгляд на главного инфекциониста. — Сколько всего у нас детекторов, Анатолий Викторович?
— Ровно шесть. Как раз по одному на каждого из вас. Разумеется, вы пойдёте с охраной, разделитесь на пары «врач и военный» и выдвинетесь к детекторам. Ваша задача — взять полученные образцы, затем загрузить в детекторы новые реактивы и перенести оборудование ещё ближе к ядру. Возможно, у нас наконец-то появится шанс понаблюдать за ним вблизи.
А дело набирает обороты. Мы можем получить возможность взаимодействовать с ядром, а затем ещё и встретимся с пациентом, у которого оказался врождённый иммунитет. Если сложить всё это вместе, то может получиться план по уничтожению вируса.
Также можно попробовать уничтожить ядро лекарской магией, но я ещё не знаю, как оно отреагирует на неё. В данном случае моя сила может наоборот навредить.
Неизвестно, что случится, если вирус из метеорита выработает иммунитет к лекарской магии. В теории это может привести к ещё большим проблемам.
— План ясен, — кивнул Адлай Иманати. — Но я думаю, никто не будет возражать, если я задам один резонный вопрос. А что мы будем делать, если вирус там всё же есть, и мы все заразимся, как и первая группа?
— К сожалению, от этого мы не застрахованы. Мы все знали, на что шли, — заключил Сорокин. — Однако на этот раз мы не наступим снова на одни и те же грабли. После возвращения все сдадут тесты и на сутки останутся в инфекционных боксах.
— А что же вы сами туда не пойдёте? — вновь съязвил Мэтью Родригес. — Почему отправляете нас?
Шепард что-то шепнул своему американскому коллеге. Видимо, попросил его не затевать ссору, но Родригес лишь отмахнулся.
— Доктор Родригес, скажу прямо, меня предупреждали насчёт вас, — нахмурился Сорокин. — И я не позволю вам закатывать скандалы и подначивать других на бунт. Все эти планы придумываю не я. Всё согласуется с руководством «ВОЗ», в том числе и с генеральным директором. Я отчитываюсь перед ним регулярно.
— И всё же я… — вновь растягивая каждое слово и размахивая указательным пальцем, принялся спорить американский врач.
Да что ж с ним такое? Опять сделать так, чтобы он язык прикусил? Это нужно прекратить. Нам предстоит опасная экспедиция, все и без того напряжены, а он нагнетает ещё сильнее. Если это продолжится, кто-нибудь из врачей примет его позицию и откажется выполнять приказы «ВОЗ».
— Более того, доктор Родригес, — решил я вступиться за Анатолия Викторовича. — Этим научно-исследовательским центром руководит доктор Сорокин. Давайте не будем забывать, что мы здесь гости.