Да, есть много таких людей в нашей профессии. Вроде и семьи есть, и с друзьями хочется повидаться, но какая-то необъяснимая привычка требует «жениться» на своей работе.
Я тоже всегда таким был, лишь в Японии решил немного отстраниться от всей этой волокиты и завести настоящую семью. Одну жизнь без семьи прожил. Уж во второй точно можно попробовать построить судьбу иначе!
— Доктор Кацураги, а могу я задать вам один… Эм… Неудобный вопрос, — разливая нам чай, произнёс Сергеев.
— Конечно, спрашивайте всё, что вам интересно, — ответил я.
— А это правда, что у вас в Японии медицина не такая уж и хорошая, как о ней говорят? — спросил Сергеев. — Понимаю, вопрос звучит обидно. Просто Япония входит в десятку стран с лучшей медициной, но мой коллега, побывав у вас, много раз упоминал, что у вас очень неудобная система.
— Не беспокойтесь, ваш вопрос меня не обижает, — улыбнулся я. — Есть две причины, по которым ваш знакомый так высказался. Во-первых, наши системы здравоохранения очень сильно различаются. Я бы даже сказал — кардинально. А во-вторых, у нас, как и у вас, большую роль играет удача. Можно попасть к хорошему врачу, можно попасть к плохому. Такое, как мне кажется, бывает во всех странах.
— Насчёт последнего согласен. А системы-то у нас в чём отличаются? — заинтересовался Сергеев.
— Начнём с того, что в России медицина полностью бесплатная, — произнёс я. — Да, здесь есть частные клиники, но при этом люди имеют возможность получить бесплатную помощь абсолютно в любой ситуации. Что бы ни случилось.
— Система «ОМС», — кивнул Сергеев. — Обязательное медицинское страхование.
— В Японии существует подобная система, но страховка покрывает лишь часть медицинских услуг. Всё остальное пациенты оплачивают самостоятельно, — объяснил я. — Плюс ко всему у нас не так уж и много широкопрофильных больниц. В основном страну заполнили частные клиники. То есть не всем удаётся прийти на приём к терапевту, а затем направиться к какому-нибудь кардиологу. Нет, для второй консультации придётся искать другую клинику. Хотя лично я в своей частной клинике стараюсь держать как можно больше врачей разных специальностей.
— Понял вас, доктор Кацураги, — вздохнул Сергеев. — Если честно, на слух система не кажется уж слишком отличной от нашей. Меня в целом здесь всё устраивает, но на прошлых местах работы я настрадался очень сильно. В основном из-за проблем с оборудованием. Кстати, как у вас дела с финансированием клиник? Техника работает? Сбои происходят редко?
— Опять же зависит от руководства, — сказал я. — Если главный врач находит способ зажать деньги и закупить дешёвое оборудование, конечно же, возникают проблемы!
— Вы прямо-таки в точку попали, — кивнул Алексей Георгиевич. — В этой клинике у меня таких проблем нет, но по молодости я работал в другом конце России и… Вы даже представить себе не можете, какие там были проблемы с финансированием. У меня создавалось впечатление, что главный врач все бюджетные средства на завтрак жрёт! Иначе я не могу объяснить, куда можно растратить такие суммы. Вот, к примеру, — он устроился поудобнее и приготовился рассказывать мне о своём опыте, — однажды я остался дежурить на ночь. Поступает пациент с фибрилляцией предсердий. Я созваниваюсь с дежурным кардиологом, и тот говорит, что нужно срочно проводить дефибрилляцию. Спрашивает меня, есть ли у нас в клинике дефибриллятор. Я вспоминаю, что такой аппарат точно висел в реанимации. Сразу же отчитываюсь, что смогу провести эту манипуляцию, несусь туда и… Что вы думаете?
— Он не работал? — предположил я.
— Хуже, — ответил Сергеев. — Это был муляж. В коробке было пусто. Лишь создавали иллюзию оснащённости клиники для проверяющих. А на деле даже столь нужного оборудования на месте не оказалось.
— Пришлось восстанавливать ритм лекарственными средствами? — спросил я.
— Да, но вы сами понимаете, как обстоят дела с фибрилляцией. Риск смерти у пациента с такой аритмией порой бывает слишком высок. Амиодарон вводить было уже слишком поздно, поэтому пришлось обойтись дигоксином. Еле-еле восстановил пациента, но потом всё равно пришлось перевозить его в другой город.
Понимаю, о чём он говорит. Такие ситуации действительно бывают. Амиодарон — один из важнейших антиаритмических препаратов. Но его можно использовать только в первые часы после срыва сердечного ритма. Позже он может только усугубить ситуацию. А дигоксин препарат хороший, но на нём одном далеко не уедешь. Ритм замедлится, но восстановится ли при этом правильная сократимость миокарда — вопрос.