– Я огненный феникс, у меня нет волос на теле! – возмутилась я, тотчас приходя в себя.
– Тогда пёрышки выщипать, – отбил муж с ехидством.
Я и пикнуть не успела, как меня усадили за стол, на котором лежали щипчики, кусачки, металлические палочки с острыми концами и прочее, и прочее...
– Что это? – прошептала я, оценив ассортимент.
– Это всё для приведения ваших ноготков в приличный вид, – ответила севшая напротив девушка.
– Разнообразие инструментов, которыми пленных пытают, и то меньше! – выдохнула я с ужасом и попыталась встать.
Не тут-то было – на плечи опустились ладони Эвана, пригвоздив меня к месту.
– Куда это ты собралась? Учти, сбежишь – и я всю свою жизнь каждому встречному буду рассказывать, что бравый генерал маникюра испугался. И начну сегодня же вечером с твоих родителей.
Кажется, я начинаю его ненавидеть! Стиснув зубы я, вздёрнула подбородок и положила руки на стол, мысленно представляя, как мне сейчас все эти железяки под ногти вгонять будут. Но вместо этого мне в ладони начали втирать какие-то масла и кремы, ласково массируя. Я и сама не заметила, как расслабилась и начала получать удовольствие от процедуры.
– Думаю, дальше вы и без меня справитесь, вернусь через пару часов, – сообщил Эван и поспешно исчез, я даже ответить ничего не успела.
Ну и правильно, не очень-то он тут нужен. Особенно если учесть, что происходило после того, как девушки управились с моими ногтями на руках и ногах! Настырные барышни, твёрдо решив выполнить приказ, порывались меня раздеть, с улыбками бормоча что-то про избавление от волос. Я сначала по-хорошему пыталась им втолковать, что как у обладателя огненной магии у меня под кожей бурлит необузданное пламя, сжигающее волосяные луковицы. Чудо, что на голове волосы растут, да ресницы и брови, но... Это всё равно что со стенкой разговаривать! Пришлось одной из девушек кинжал к горлу приставить, чтобы до них дошло: трусы с себя стянуть я не позволю!
9
АМАЙЯ.
Чтобы хоть как-то сгладить инцидент с применением кинжала, я разрешила выщипать мне брови и нанести лёгкий макияж. Вышла на улицу, сосредоточенно изучая собственные ладони, удивляясь их мягкости. Да и мозоли стали заметно меньше... Пожалуй, надо сказать Эвану спасибо: сама бы я ни за что не решилась посетить салон красоты.
Кстати, о моём благоверном! Посмотрела на часы, отмечая, что он ещё минут пятнадцать назад должен был вернуться. Перевела взгляд на выстроившихся в шеренгу четырёх воинов и в груди что-то ёкнуло.
– Почему вы все здесь? Кто охраняет Эвана? – рявкнула, стараясь не поддаваться панике.
Он же у меня дурачок, вдруг кто-нибудь обидит? Ладно, не совсем дурачок, просто порой ведёт себя как дитё малое и за языком не следит.
– Принц сказал, что вы приказали ждать вас здесь, а он ненадолго отлучится, – отчитался один из стражников, склонив голову.
– В какую сторону он пошёл? Учтите, если он пострадает, вы этот день на всю жизнь запомните! Правда, не гарантирую, что долгую!
– Дорогой, а вот и я! Ты чего ругаешься? Переживаешь за меня? – раздался за спиной знакомый голос.
Резко обернувшись, узрела радостно скалящегося супруга, облегчённо выдохнула и тут же снова разозлилась, в этот раз уже на него.
– Это что за выходки? Кто тебе позволил расхаживать без охраны, да ещё и страже лапшу на уши вешать? Где ты был?!
– У женщин свои секреты! – заявил он безмятежно. – Не обижайся, милый!
– Мужчины не обижаются, они делают выводы, – произнесла, практически не разжимая зубов.
– И к каким выводам ты пришла? – перешёл принц с ехидного тона на заинтересованный, даже пол мне опять сменил.
Шагнула к нему и, толкнув в грудь, прижала спиной к стене. Поставив одну руку возле головы супруга, вклинилась коленом между его ног и, прищурившись, прошипела:
– Я тебя под круглосуточное наблюдение посажу, чтобы навсегда о доме терпимости забыл! Одно дело, когда ты меня разноцветными шмотками с кружевам позоришь, и совсем другое – на глазах у всего честного народа по девкам бегать. Так себя унижать я не позволю!
– Ревнуешь? – спросил муж почему-то шёпотом.
– Нет, таскайся по чужим кроватям сколько душе угодно, но чтобы об этом никто не знал, а не посреди бела дня!
Промолчал, пристально изучая моё лицо, только грудная клетка начала чаще вздыматься.
– Ты чего притих? – нахмурилась я недоумённо.
– Отпусти меня, – прочистив горло, сказал Эван хрипло.
Сообразив, как мы смотримся со стороны, я отшатнулась и огляделась. Прохожие косились на нас с нескрываемым любопытством, а вот мои подчинённые деликатно отвернулись. Они-то чего? Тоже решили, что я супруга от с головой накрывшей страсти зажимаю? Я такого даже в страшном сне представить не смогу!