Японцы все же смогли разобраться, откуда исходит реальная угроза, но, увы для них, сделали это слишком поздно. Левицкий приказал не скупиться на торпеды и таковых по "Асаме" было выпущено 11 штук -все, что еще оставалось на миноносцах после дневных схваток с японскими "коллегами". Одна "рыбка", тем не менее, так и не смогла выйти из минного аппарата "Заветного", две затонули, не дойдя до цели, а еще одна была отброшена в сторону потоками воды от винтов крейсера. Из оставшихся семи в цель попали две, но у одной не сработал взрыватель. Тем не менее, "Асаме" хватило и той единственной, которая угодила в корпус напротив машинного отделения, силой своего взрыва вдобавок вызвав разрушение временных заделок образовавшихся ранее пробоин в корме. Остановить начавшееся быстрое затопление японцы так и не смогли. К 22.00 крейсер покоился под водой, а болтавшуюся в шлюпках его команду уже в ночи поднимали на борт вспомогательные крейсера противника. Теперь "Варяг" мог чувствовать себя полностью отмщенным...
Для русских атака тоже не прошла даром - шестидюймовый снаряд снес мостик на "Грозном", доведя общий счет убитых и раненых на этом миноносце до 3 и 12 человек соответственно. Имелись также попадания 76-мм снарядов в "Завидный" и "Громящий" с сопутствующим им ущербом для людей и техники. Но в целом этот раунд определенно остался за кораблями под Андреевским флагом.
Однако самая большая удача в Цусимском сражении выпала все же на долю человека, от которого, откровенно говоря, не ждали великих ратных подвигов. Да и выделенные ему под начало корабли как-то не особо к таковым располагали. Разумеется, мы сейчас ведем речь об Н.И.Небогатове.
Отряд Николая Ивановича, следуя в арьергарде русских главных сил, несколько припозднился к началу сражения. Но это было даже и лучше, потому что на поле боя как раз нарисовалась "дичь", приходившаяся его "старикам" как раз "по зубам". Причем именно такими словами обычно живописали эту историю все к ней причастные. Потому как по свидетельствам людей, бывших вместе с ним на мостике "Императора Николая I", Небогатов, увидев плетущийся к месту схватки 6-й боевой отряд японцев (его "стреноживал" тихоходный "Чин-Иен" с его парадными 14-ю и к этому времени фактическим 11-ю узлами), недобро улыбнулся и пробурчал себе под нос:
- А вот вас-то, голубчики, мы и будем кушать...
Номинально у 6-го отряда Катаоки против Небогатова имелось равное количество кораблей - но это если посчитать с не имевшим особой боевой ценности авизо "Яйеяма". Фактически же ни три архаичных 320-мм орудия на японских бронепалубных крейсерах, стреляющих в лучшем случае раз в десять минут, ни четыре не менее древних 305-мм пушки "Чин-Иена" не были достаточно весомым аргументом в споре с двумя русскими броненосцами и тремя броненосными крейсерами. А сравнивать защиту кораблей и вовсе не имело смысла - здесь преимущество отряда Небогатова было просто подавляющим.
Поэтому, наверное, не стоило удивляться тому, что спустя чуть более двух с половиной часов после первого выстрела с "Императора Николая I", сделанного в 14.41, состояние отряда Катаоки можно было описать словами "полный разгром". Оба русских броненосца обстоятельно разобрались с "Чин-Иеном", отправив его на дно, тогда как "Память Азова" и "Дмитрий Донской" провернули ту же операцию с "Хасидате". А "Адмиралу Нахимову" лишь самую малость не хватило для того, чтобы вдобавок прикончить еще и "Мацусиму", выходившую из боя объятой пламенем пожаров и с изрядным креном. Впрочем, о данном "подранке" не стоило особо кручиниться - на пути к тому месту, где его смогли бы подлатать, переборки старого крейсера начали не выдерживать напора воды. И "Мацусиме", как и броненосцу "Фусо", пришлось выброситься на цусимский берег, отправив за помощью один из двух отряженных ей в сопровождение миноносцев 5-го отряда. Лишь, "Ицукусима", бывшая флагманом Катаоки, смогла избежать серьезных повреждений и вместе с авизо "Яйеяма" и миноносцами "Фукурю" и N 25, с трудом уйдя от кораблей Николая Ивановича, осталась на поле боя. На исходе дня этим кораблям удалось примкнуть к остаткам сводного отряда Того-младшего, к тому моменту стараниями Эссена съежившегося до трех крейсеров. А еще чуть позже оба миноносца Катаоки были откомандированы для ночной охоты на русскую эскадру.
В отряде Небогатова, несмотря на преимущество по всем статьям над попавшимися ему оппонентами, тоже имелись потери и повреждения. "Императору Николаю I" достался единственный попавший в русские корабли в этом фрагменте боя 305-мм снаряд с "Чин-Иена", два шестидюймовых, четыре 120-мм и несколько малокалиберных, убыль в экипаже от которых составила 3 человека убитыми и 21 ранеными. Сам корабль, тем не менее, пострадал незначительно. На "Наварине" двумя снарядами была уничтожена кают-компания, имелась надводная пробоина в носу, но зато обошлось без убитых. Лишь дюжина человек с ранениями обреталась в лазарете. Четыре снаряда, угодившие в "Память Азова", лишили крейсер 2 членов команды, еще 14 было ранено. Кроме того, вышли из строя несколько малокалиберных орудий и левая кормовая 203-мм пушка (к утру следующего дня, однако, ее удалось вновь ввести в действие).
Больше всего японских снарядов, около 20, как оказалось, принял на себя "Адмирал Нахимов". На нем насчитывалось 13 убитых и 34 раненых, были разрушены надстройки, заклинило кормовую установку ГК, еще две могли вращаться только на ручном управлении, подбило также и одну 120-мм пушку... Впрочем, на способности крейсера продолжать бой все это пока не сказывалось. Антиподом "Нахимова" по сути стал "Дмитрий Донской", получивший от японцев всего один снаряд и имевший в экипаже только 8 раненых.
Разобравшись с Катаокой, Небогатов решил двинуться вслед за ушедшими вперед главными силами русской эскадры. Одной из своих главных задач он при этом ставил оказание помощи поврежденным кораблям, которые могли встретиться на его пути. Тем более что рядом с его кораблями в том числе и в этих целях держались оба русских вспомогательных крейсера и госпитальное судно "Орел".
И такую роль Небогатову действительно пришлось выполнять при встрече с покидающими поле боя "Орлом" и "Бородино", сопровождаемыми "Изумрудом" и миноносцами. После кратких переговоров с их командирами, позволивших немного прояснить сложившуюся к тому моменту обстановку, Николай Иванович оставил в помощь этому импровизированному отряду "Адмирала Нахимова", а сам двинулся еще дальше. И спустя некоторое время сигнальщики "Императора Николая I" смогли заметить кое-что крайне интересное...
Этим "кое-чем" был неудачник "Ики", бедовавший с тех самых пор, как снаряд с "Сисоя Великого" разворотил его винто-рулевую группу. Того еще около 17.00, после констатации факта невозможности для этого броненосца починиться собственными средствами и не то что двигаться с эскадрой, а просто держаться прямо на курсе, отрядил ему в помощь авизо "Тацута". Но кораблику водоизмещением менее 900 тонн просто не хватало момента инерции, чтобы стронуть с места 12000-тонную малоуправляемую махину "Ики". Поданные концы рвались уже дважды и на "Тацуте" как раз пытались завести их в третий раз, когда в пределах прямой видимости с мостика авизо нарисовался отряд Небогатова.
Первые же тяжелые снаряды с "Николая" и "Наварина", легшие возле "Тацуты", ясно дали понять капитану Ямагате, что если он останется с "Ики", то Япония рискует лишиться не одного, а двух кораблей. Бросив буксирный трос, авизо рвануло от греха подальше, телеграфируя всем, кто мог слышать, о разворачивающейся трагедии. Но, как назло, помочь увечному броненосцу и пытавшемуся спасти его маленькому авизо в тот конкретный момент оказалось некому...
Отогнав "Тацуту", Небогатов со своими кораблями к 19.15 выстроился "палочкой над "Т" по носу "Ики" на расстоянии около 30 кабельтовых от цели. Такое расположение давало ему возможность иметь действующей против себя лишь носовую десятидюймовую башню вражеского корабля и не более пары-тройки 190-мм орудий. Сам же он в ответ мог поражать противника из шести 305-мм, четырех 229-мм, трех 203-мм и восемнадцати 120-мм орудий, причем с дальности, дающей шансы на достаточно высокий процент попаданий. Но как раз стрелять почти не понадобилось...