- Прости, приятель, будет больно. - Сообщила я бессознательному.
Разделить его со штанами будет не просто и очень болезненно, но, если не сделать этого сейчас, последствия могут быть непредсказуемо плачевными.
Чувак вернулся и сам подставился под сумки, а потом позволил погрузить на себя бессознательного раненного, чтобы оттащить его на место нашей стоянки.
Шагали мы довольно долго, так что капюшон попытался прийти в себя и даже немного постонать. Но мы добрались и даже сумели аккуратно переложить раненого на лапник. Теперь начиналось веселье: нужно было развести огонь, что Восмор одной рукой сделать не мог, приготовить всем еду - на это и с двумя руками не способен, даже подавать мне склянки не годен, потому как не знает, что зачем нужно и будет очень долго искать склянки по надписям. Вот и получается, что был бы на его месте Неор - толку было бы больше. Неор, хотя бы, не ныл мне под руку.
Зато суперэффективным был Чувак - он натащил веток и поленьев для костра, пока я бегала с котлами за водой, и теперь изо всех сил мешал Восмору мешать мне.
Пока над широким костром грелась вода в двух котлах, я достала рис, морковь и немного мяса, споро нарезая необходимое. Затем вытащила «лекарское перо», известное мне как скальпель, подняла световой шар над бедрами мужчины, принимаясь за работу. Он стонал и понемногу приходил в себя, тогда пришлось дать ему еще обезболивающего, и ускориться. Скоро лапник был в крови, выделившейся из раны, образованной на месте ожога, я была взмокшей, а больной нервным, хоть и молчаливым.
Но брюки снять мне удалось. К сожалению, его мужское достоинство имело две отличительных особенности: во-первых, оно было с дополнением в лице кусков кожаных брюк, во-вторых, он явно не имел любви к гигиене. Аромат был подчеркнут экстремальными температурами.
Пришлось отвлечься и положить вариться рис, предварительно тщательно вымыв руки. Чувак тут же пристроился бдительно за ним следить.
Отделять остатки кожи от причинных мест рыжего оказалось сложно, особенно с учетом того, что место крайне нежное и мужчина часто дергался, пытаясь убрать меня от своих достоинств, практически не приходя в сознание.
Чувак отвлек меня несколько раз, чтобы я заправила рис и слила его, когда он был готов. Добыть себе миску Восмор смог сам, так что еще пару часов я спокойно занималась пострадавшим. Как только закончила, вылила вторую половину флакона заживляющего зелья на раны и распределила по ним. Должен будет.
Еще глоток обезболивающего, немного воды и я, наконец, накрыла нашего больного его же плащом, чтобы не смущать его, когда он очнется.
Поела сама, выпила воды и рухнула спать к Чуваку, который сегодня великодушно грел несчастного и всеми брошенного Восмора, несмотря на невооруженным взглядом заметную неприязнь к ревву. Когда я, наконец, уснула уже начало светать. Долгая выдалась ночь.
Просыпалась долго и с трудом - видимо, совсем мало поспала, но стоны очередного лесного пациента взбодрили лучше холодного душа.
Рыжий проснулся и пытался сесть. Над нами ярко светило солнце, весело щебетали птицы, Чувак за кустом хрустел добычей. Передо мной нашелся давно потухший костер и грустный Восмор с другой стороны от кострища.
- Не садись, пока я не осмотрю тебя. - Распорядилась я, скидывая с него одеяло.
Естественно, мужчина тут же попытался прикрыться, за что получил укоризненный взгляд. Взгляд подействовал наполовину - дергаться он перестал, но руки не убрал. Я осмотрела свежие розовые шрамы на бедрах и силой убрала руки с самых нежных мест. Тут все было сложнее - зажить-то все зажило, но было несколько более глубоких повреждений, от которых с такой же легкостью избавиться не удалось.
- Тебе нужен лекарь. - Грустно констатировала я. - В Закатном через пару лет медицина уйдет на голову вперед остального мира - обратись к ним. - Никакой реакции мое предложение не вызвало. - К завтрашнему вечеру можем идти дальше. - Сообщила я уже для всех.
После этого лагерь пришел в движение. Я отправилась за хворостом для костра, водой и прочими необходимостями стояночной жизни. Чувак доел и пошел мыться, за ним увязался Восмор с рукой на перевязи, Капюшон пытался сделать из плаща вариацию на тему брюк. Получались или шорты с капюшоном и спиной, или шаровары с большим объемом ткани на попе.