Черт, если бы я знал.
Я разгладил мятый, как из задницы, листок и чуть не обосрался от счастья, увидев: «1С».
— Прикинь, у меня то же самое.
Значит, мы в одном классе.
Грандиозно.
В кои-то веки мне проперло.
— Очевидно, талантами мы оба не блещем, — усмехнулась она. — Мой братец попал в 1А, для задротов-отличников.
— Вы с ним двойняшки?
Она кивнула:
— В наказание за мои грехи.
— Выходит, мы третьи по сообразительности?
— Или по тупизне, — расхохоталась она. — Как посмотреть.
— Почему сразу по тупизне? Сколько у первогодков классов?
— Четыре.
— Да уж, — хрюкнул я. — Интеллектом мы явно не блещем.
— Ни разу, — согласилась она. — Ты из какой началки?
— «Святое сердце». А ты?
— «Святая Бернадетт», — поморщилась она. — Ну, знаешь...
— Наслышан. Приходская школа-интернат для девочек на выселках, где заправляют монахини. — Я сочувственно подмигнул. — Мерзотное заведение.
— Не то слово. Восемь лет в компании монашек. Оценил мой сверкающий нимб?
— Ослепнуть можно, так блестит.
— Как сказала сестра Альфонса, мне нужно учиться только с девочками. Видишь ли, у меня маловато смирения, зато неистребимой тяги к мужскому полу в избытке. — Она коварно улыбнулась и закатила глаза. — А все потому, что я назвала актера, играющего Иисуса в фильме, который нам показали, красавчиком.
Мои брови поползли вверх.
— Красавчиком? Серьезно?
— А почему нет? Он реально хорош.
— Тебе бы поменьше молиться на коленях и побольше...
— Не смей! — Ифа зажала мне рот ладонью.
— Побольше общаться с противоположным полом, — прыснул я, убирая ее руку со своих губ.
— С противоположным полом в целом или с тобой в частности? — засмеялась Ифа, а в следующий миг наши пальцы сами собой переплелись. — Должна сказать, мне очень по вкусу экземпляр прямо передо мной.
— Намекаешь, что у тебя нет парня?
— Нет, намекаю, что он появится, стоит тебе попросить.
— Обалдеть! — выпалил я. — Ты всегда такая откровенная?
Она подмигнула и протянула мне свой розовый рюкзак.
— А иначе в чем прикол?
Совершенно ошарашенный, я покорно взял ее рюкзак и перекинул через свободное плечо.
— Годится, — одобрила она, смерив меня оценивающим взглядом. — Пока достаточно.
— Достаточно для чего?
— Чтобы к тебе не липли другие девчонки.
— Не липли девчонки? — ошалело переспросил я. — Типа ты застолбила меня своим рюкзаком?
— Само собой. — Она обворожительно улыбнулась и, развернувшись на каблуках, направилась к школе. — Идем, пупсик.
Я расхохотался. Ну а что еще оставалось?
Инстинкт подсказывал, что эта девчонка еще потреплет мне нервы.
Однако ноги сами несли меня вслед за ней.
Монстры у меня под кроватью 30 ноября 1999 года Джоуи
Под оглушительный грохот сердца я разглядывал пол в своей спальне и старался сосредоточиться на дыхании, на трещинах в половице, на дырке в носке — словом, на чем угодно, лишь бы не думать об ублюдке, ломившемся в мою комнату.
— Открой дверь, сопляк! Я быстро выбью из тебя дурь! Никчемный мудила! Весь в братца! Ты ведь у нас такой взрослый, да? Мужик! Открывай, говнюк, пока я не снес дверь вместе с твоей башкой!
Меня трясло, тело покрывали синяки и ссадины, и, хотя я понимал, что мама там одна, безо всякой защиты, не хватало пороху вмазать тому уроду, которого она называла мужем.
Особенно после того, как он избил меня чуть ли не до полусмерти.
Сглотнув кровь из разбитой губы, я похрустел шеей и мысленно прикинул, что дальше.
Драться до последнего.
Сдохнуть.
Драться.
Сдохнуть.
Свалить.
Исчезнуть.
Сдохнуть. Взять и сдохнуть.
Сдохнуть.
Сдохнуть.
Сдохнуть.
Вдоволь помечтав о перерезанных венах, я крепко зажмурился и напряг каждую мышцу — тело завибрировало от напряжения.
Не вздумай, приятель.
Еще не время.
Слишком жирно для этого подонка.
Вспомни про остальных.
В попытке хоть как-то отвлечься от искушения я затаил дыхание и принялся перебирать причины, почему не могу свалить из этого кошмара.
Почему должен остаться.
Шаннон. Тайг. Олли... Шаннон. Тайг. Олли...
Шаннон. Тайг. Олли...
Окончательно убедившись, что совесть не позволит бросить трех ни в чем не повинных детей наедине с монстрами, породившими нас, я почувствовал, как напряжение в мышцах ослабевает, увлекая меня в пучину беспросветной депрессии.