Первый Император. Дебют
Предисловие. Пролог
Поскольку я писал не историческое исследование, а художественную книгу, наряду с реальными персонажами в повествовании имеются вымышленные. Часть событий в жизни реальных персонажей сдвинута по времени (в основном из-за трудностей за нахождения послужных списков). При этом я старался исходить из имеющихся исторических реалий и не придумывал новых для имеющихся исторических личностей политических и стратегических решений. Так, практически все действия Петра в книге имеют свои исторические аналоги.
Состояние флота Японии соответствует реальному положению дел на 1902 год, когда только начиналась интенсивная подготовка к войне.
Хочу также поблагодарить за помощь в работе коллег с форумов «В Вихре Времен», Самиздат и NERV, в том числе персонально Сергея Акимова, Глеба Дойникова, Вадима aka ТМ, Григория Дидковского, Вячеслава Коротина, Михаила Михеева, Игоря Черепнева.
Последний российский император Николай Второй, надо признать, недолюбливал Петра Первого и его время.
«Впервые это было по случаю двухсотлетия основания Петербурга. Столбцы газет были переполнены воспоминаниями о победах и преобразованиях великого Петра. Я заговорил о нем восторженно, но заметил, что царь не поддерживает моей темы. Зная сдержанность Государя, я все же дерзнул спросить его, сочувствует ли он тому, что я выражал. Николай II, помолчав немного, ответил:
— Конечно, я признаю много заслуг за моим знаменитым предком, но сознаюсь, что был бы неискренен, ежели бы вторил вашим восторгам. Это предок, которого менее других люблю за его увлечения западной культурой и попирание всех чисто русских обычаев. Нельзя насаждать чужое сразу, без переработки. Быть может, это время, как переходный период, и было необходимо, но мне оно несимпатично…
Однажды, возвращаясь верхом по тропинке высоко над шоссе из Учан-Су с дивным видом на Ялту и ее окрестности, государь высказал, как он привязан к Южному берегу Крыма.
— Я бы хотел никогда не выезжать отсюда.
— Что бы Вашему Величеству перенести сюда столицу?
— Эта мысль не раз мелькала у меня в голове… Конечно, это невозможно. Да и будь здесь столица, я, вероятно, разлюбил бы это место. Одни мечты…
Потом, помолчав, добавил, смеясь.
— А Ваш Петр Великий, возымев такую фантазию, неминуемо провел бы ее в жизнь, невзирая на все политические и финансовые трудности. Было бы для России хорошо или нет — это другой вопрос» — вспоминал генерал А.А. Мосолов в книге «При дворе императора».
Но не только царь относился к фигуре первого российского императора отрицательно. Эту точку зрения разделяли многие, в том числе, как ни странно — обязанные появлением в российском обществе именно реформам Петра либералы, как в период правления Николая, так и позже. Отсюда в литературе и массовом сознании укоренился образ невоспитанного, хамоватого, готового в любой момент пустить в ход палку или кулаки, истеричного тирана-самодура, вечно пьяного, лишенного всякого здравого смысла. Реформы которого сводятся к заимствованию понравившихся ему европейских образцов и насильственному внедрению их в русскую жизнь. При этом о его талантах вспоминают мельком, а уж о том, что он был великолепным дипломатом, отличным стратегом и что он самостоятельно изучил, например, шкиперское дело, требующее знания довольно-таки сложной для того времени математики — и не думают. Зато с легкой руки профессора Милюкова «все знают», что петровские реформы привели к сокращению населения Россия и его обнищанию… Однако еще в 1977 году вышла книга историка Ярослава Водарского «Население России в конце XVII — начале XVIII века», где он на основе архивных данных показал, что население России за период с 1678 по 1719 год не только не сократилось, но выросло на 39 %.
Серьезные историки, изучающие это время, считают, что у Петра была (цитирую[1]) «поразительная, чрезвычайно редко встречающаяся способность переходить от привычных умственных ассоциаций к новым, — необычным для той же культурной среды, молниеносно входить во вкус этих новых ассоциаций, делать их своими собственными и самостоятельно создавать из них новые ряды и комбинации…, - вот в чём состояла гениальность петровского ума. Люди обыкновенно с трудом, не без внутренней борьбы расстаются с привычными умственными ассоциациями… Пётр не испытывал такого рода неприятных ощущений; он расставался с привычными ассоциациями … необыкновенно легко, без всяких усилий над собой». И, следовательно, говоря простым языком, мог осознать и принять любые, самые неожиданные обстоятельства.