Пролог
От автора: главы полностью переписанны. История возобновлена, поэтому переписанные главы будут выходить как новые.
В день осеннего равноденствия наступает момент совершенного равновесия в природе. Энергии инь и ян, до этого пребывавшие в противоборстве, теперь пришли к идеальному согласию, признавая равную силу друг друга. Это великое примирение, после которого наступали самые прекрасные дни. Время удивительно ясной, мягкой и солнечной погоды, дарящей умиротворение.
В такой день, когда само небо ликует, умывая землю хрустальной лазурью и золотом, сидеть в четырёх стенах казалось настоящим преступлением. Весь городок, будто повинуясь незримому зову, выплеснулся на улицы. Даже те, кто обычно был погружён в бесконечные заботы, нашли возможность вырваться, чтобы на несколько часов забыть о делах, пройтись по аллеям парка, усыпанным первыми опавшими листьями и окунуться в шумное великолепие фестиваля.
Среди них был и он.
Молодой человек, утавший от мерцания экрана, наконец отодвинулся от компьютера. Тихий щелчок прозвучал как финальный аккорд. Он аккуратно сложил очки в бархатный футляр, и этот простой жест словно подвел черту под долгой чередой рабочих будней. Эти дни слились в один нескончаемый поток, показавшийся вечностью, проведённой в добровольном заточении.
Теперь же Янь Шэнли манила прохлада осеннего воздуха, обещание праздника и простая человеческая радость – быть частью этого яркого, дышащего жизнью дня.
Ему страстно хотелось наверстать упущенное время, стряхнуть с себя пыль одиночества и окунуться с головой в суету и веселье. Вырваться из своей тёмной пещеры, где единственным светом был монитор.
Купить на разукрашенной ярмарке яркие безделушки, чья ценность измерялась не стоимостью, а сиюминутным капризом души – ароматную выпечку с корицей, смешной брелок, горячий напиток в бумажном стаканчике. Он заранее знал, что потом, уже дома, будет с лёгким укором разглядывать эти ненужные сокровища и корить себя за безрассудную трату кровно заработанных денег. Но сейчас это не имело никакого значения.
Сегодняшний день был слишком ярок, чтобы думать о завтрашнем.
Лениво натянув на себя джинсы и просторную футболку мягкого молочного оттенка, Янь Шэнли щёлкнул замком и вышел из квартиры. Улица встретила его шумом. По обеим сторонам тянулись вереницы пёстрых палаток, уставленных всякой всячиной, словно яркая гирлянда, опоясавшая спящий обычно переулок.
Казалось, весь городской люд собрался в этот час здесь, на этой узкой, ничем не примечательной улочке, превратив её в бурлящий жизнью проспект. Прохожие обменивались беззаботными улыбками, а звонкий смех то и дело пролетал над головами, сливаясь с мелодией уличных музыкантов. Эта тёплая, почти медовая атмосфера медленно наполняла сердце Янь Шэна сладким, томным чувством, согревая его изнутри.
Его шаги сами собой замедлились у знакомого книжного развала. Здесь, среди потрёпанных корешков и пахнущих стариной страниц, часто можно было отыскать настоящие сокровища – те самые редкие издания, которых не встретишь в блестящих сетевых магазинах. Пальцы скользнули по корешкам, глаза выхватывали знакомые и незнакомые названия. Он лихорадочно искал ту самую историю – ту, что способна увлечь с первых строк, заставить сердце биться чаще.
Но сегодня удача, казалось, отвернулась от него. Ещё раз пробежав взглядом по полкам, он с лёгким вздохом отступил. Дома его ждали десятки таких же неудачных находок – книги, выстроившиеся ровными рядами на полках, постепенно покрывались тонким слоем пыли, безмолвно упрекая хозяина в невнимании. Когда пространства на полках становилось совсем мало, Янь Шэнли собирал их в аккуратные стопки и относил в местный детский дом.
И каждый раз это было маленькое чудо. Едва заслышав о его визите, ребятишки с радостными криками высыпали в прихожую, их глаза горели нетерпением и любопытством. Для них он был не просто парнем с книгами – он был проводником в иные миры, щедрым дарителем целых вселенных, упакованных в картонные обложки.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? – грубоватый, низкий голос прозвучал прямо за спиной Янь Шэнли, резко обрывая нить его размышлений.
Парень вздрогнул и инстинктивно отпрянул в сторону, задев плечом стеллаж. Дорогая винтажная мебель, отданная когда-то за немаленькие деньги, качнулась, грозя обрушить на пол всё своё содержимое. Однако продавец среагировал молниеносно – он сделал стремительный шаг вперёд и уверенной рукой придержал конструкцию, не дав книгам с грохотом посыпаться на пол.
Янь Шэнли никогда ещё не испытывал такого жгучего стыда. По щекам разлился предательский румянец, но внутренняя неловкость, вспыхнувшая всеми оттенками самообладания, заставила его выпрямить спину в немом отрицании: «Это был не я».