— Ну и что сие должно означать? — спросил полковник. — Да перережьте же ремень, Картавин! Сил нет терпеть!
— Стоять! — резко скомандовал я. — Еще шаг и я нажму кнопку!
— Да нажимайте сколько угодно! Что будет потом?
— Бомба взорвется, — сказал я. — От нас даже пепла не останется. Ну и от базы только нижние этажи. Нажать?
Мой палец лег на кнопку.
— Блефуете, — хрипло сказал Степанцов. — Сами же говорили, что ничего не смыслите в бомбах.
— Это сейчас не соображаю. А когда взрыватель под дистанционку под Ворошиловском переделывал, заставил на себя Круталова работать. Блефую, говорите?
— Похоже на правду, товарищ полковник, — задумчиво сказал офицер.
— Да врет он! Что ему, жить не хочется? Не нажмет!
— Если к вам в лапы попаду — все равно не жить. Только помучаюсь. Лучше уж сразу, — я был спокоен.
Мой трюк не мог не сработать. Не зря же возился той ночью в ангаре.
— Чего вы хотите? — все так же хрипло спросил Степанцов.
— Чтобы ваши люди убрались отсюда. И побыстрее!
— А я?
— А вы пока останетесь. Нужна гарантия, чтобы нас не шлепнули откуда-нибудь из-за дерева. Очень, знаете, умирать по-глупому не хочется.
— Какие у меня гарантии?
— Только наше честное слово. Спасы слово держать умеют. Давайте, решайтесь!
Полковник повернулся к офицеру.
— Забирайте людей, Картавин, и возвращайтесь на базу. Через час позвоните на номер третий, проверьте, там ли я. Если нет — из-под земли достаньте этих проходимцев. Выполняйте!
Тут из ступора вышла Настя.
— Пусть Ларису сюда привезут!
— И то верно, — согласился я. — Давайте, Картавин, везите девушку. Она в отсеке Хромова.
— А если не пойдет? — тупо пробормотал офицер.
— На себе понесете! — рявкнул я. — Двадцать минут вам. Все, время пошло!
Картавина будто ветром сдуло. И в тот же миг погасли слепившие нас фонари.
— Да, — сказал Стас, — хороший козырь у тебя в рукаве оказался. Я уже и забыл, как ты ночью в самоволку ходил. Что, настолько ситуацию просчитал?
— Не совсем. Но когда играешь с такими противниками, лучше заранее что-то приготовить.
— А если бы они не поверили? Как — нажал бы?
— Не знаю, — честно сказал я. — Очень может быть. Это ведь только движение пальца. А потом — пустота.
— Ну ты и крут, приятель. Хорошо, что не пришлось проверять твою решительность.
— Дураки вы оба! — сказала Настя. Она не плакала, но видно было, что происшедшее сильно потрясло ее. — Я чуть не описалась.
— Я тоже, — сознался Стас и мы принялись хохотать.
Нервное напряжение спало. Степанцов смотрел на нас, как на идиотов.
— Так что нам дальше делать? — спросил Стас, когда мы отсмеялись.
— Ну, дождемся Ларису и поедем.
— Нет, с этим героем как быть?
— Ах да! Я ведь не рассказал о своей задумке. Сейчас, вот Картавин вернется, отъедем подальше, все расскажу и даже покажу.
Офицер появился ровно через двадцать минут. Приехал он на «УАзике» без солдат, но с Ларисой. Девушка еще не пришла в себя, болталась на сиденье, как кукла.
— Что вы ей такое вкатили, полковник? — сурово спросил я.
— Обычное снотворное. И дозу почти минимальную.
— Ладно, поверим на слово. Давай ее в кабину, Стас. А ты, Картавин, не пытайся за нами следить. Ничего с твоим командиром не случится. Лишь бы нам не мешал.
Мы тронулись по направлению к Москве.
Я вел грузовик, Настя придерживала спящую Ларису, а Стас в кузове караулил Степанцова.
— Как думаешь, нас не остановят? — промолвила вдруг Настя.
— Не должны. Кому какое дело до военной машины? А что это ты заволновалась?
— Да неожиданно почувствовала, что жить — не такое уж плохое занятие. Хотелось бы еще чуть подольше этим заниматься.
— Не трусь, старушка. Будешь заниматься, сколько душе угодно. Только вот на какие шиши? Мы же теперь безработные, не забывай. Толстомордые депутаты ни за что не простят нам украденные бомбы.
— Да черт с ними, с депутатами! Пусть только гадостей не делают, а работу найдем.
— Жалко все-таки, — вздохнул я. — Интересно было.
— Ничего, будет день, будет и пища. Так моя бабушка всегда говорила. И я много раз убеждалась, что это очень мудрые слова.
— Бабушки обычно мудрыми бывают.
— Хотя иногда такие вредные старушонки встречаются!
Так мы трепались, а я между делом прикидывал, где бы поудобнее остановиться. Наконец попалась площадка отдыха, окруженная невысокими соснами, очень уютная, а главное — пустынная. Грузовик я поставил у дальнего края и вылез из кабины, потягиваясь. Казалось, что этот день никогда не кончится.