— В поезде, в Ростове.
— И как я представился?
— Смирнов Олег… Юрьевич. Да что за допрос?!
— Все в порядке, теперь все в порядке. Давайте, я вам руки развяжу.
— А зачем связал?
— Похоже, вы еще не совсем в себя пришли. Не помните, что на базе было? Когда мы за оружием отправились?
— Погоди, погоди… Так. Мне нужно было кое-что сделать. Степанцова придержать, если он в себя придет. А потом… Нет, не помню.
— Вас выключили и в мозг засунули сознание Степанцова, — вступила подошедшая Настя. — Как вы, дорогой наш?
— Настенька! Вы же знаете, что при виде вас у меня всю хворь как рукой снимает!
— Точно, он! — рассмеялась девушка. — Кроме Хромова некому комплимент сказать бедной сиротке.
В двух словах я объяснил полковнику ситуацию. Он обрадовался тому, что все получилось, как задумывали, и весьма опечалился тем, что теперь у него имеется еще и чужое сознание. Значит, придется постоянно себя контролировать, чтобы не дать Степанцову вернуться и стать хозяином тела. Я утешил тем, что со временем возможен если не распад чужого сознания, то поглощение его хозяйским. В чем-то, несомненно, Хромов изменится, но незначительно. Так что пусть не горюет.
Мы стали решать, куда девать бомбы. То есть, стали решать мы трое. А у Хромова сомнений не было.
— Все бомбы здесь? Великолепно! Садимся и поехали!
— Куда именно? В Москву?
— С ума сошли, что ли — такую гадость в город везти? На базу!
— Опять в подземелье? — испугалась Настя.
— Ни в коем случае! У нас своя база имеется.
— Александр Николаевич! Пришло время сознаться. У кого — вас?
— Ну, как сказать…
— Прямо и откровенно. Мы уже знаем, что вы были внедрены в ряды заговорщиков. Раз уж прокололись — давайте начистоту.
— Совсем начистоту не могу, — твердо сказал Хромов. — Права не имею. Только намекнуть. Я не армейский офицер.
— Понятно. ФСБ или как вы там сейчас называетесь?
— Не совсем, но что-то вроде. Главная наша задача — не допустить в стране масштабных потрясений. Хватит уже лодку раскачивать. Все должно идти тихо и плавно. Обойдемся без революций и путчей.
— Ну что же, и то хлеб, — вздохнул я, понимая, что большего из Хромова не вытяну. — Нам что делать?
— Со мной поедете.
— И у вас работать будем?
— Это вряд ли. Подозреваю, что и мне в отставку предложат уйти. Кому нужен человек с раздвоенным сознанием? А к вам доверия не будет, потому что бывшие хозяева в любой момент могут попытаться задействовать своих брейн-спасателей. Мало ли что им в голову взбредет!
— Так их что, не арестуют?
— Каким образом? Кассета с записью совещания на базе осталась. Доказательств участия в путче депутатов у нас нет, а без них мы бессильны — депутатская неприкосновенность и все такое прочее. Демократия.
— Выход какой-нибудь имеется? — деловито поинтересовался Стас. — Сразу заявляю — стреляться от безысходности мы не будем!
— Зачем же такие крайности?! Лучше всего вам уехать. Да подальше. Не навсегда, на время.
— Смеетесь? Где мы средства для путешествий возьмем?
— Как раз не проблема. Помните сундук, что остался на вилле Мусы?
— Да он же завален, там год ковыряться нужно, чтобы достать.
— Ошибаетесь, дражайший. Современная техника многое умеет. Клад этот уже достали, и он хранится у меня. Чего, думаю, перед начальством хвастаться? Самому пригодится. Так вот, три части от него ваши.
— Ну вы и жук, Александр Николаевич! — восхитился я.
Наше приключение, похоже, могло закончиться совсем неплохо.
— Мне показалось, что какие-нибудь ордена для вас будут слишком маленькой компенсацией за все. А солидные счета в надежных банках — в самый раз. Я прав?
— Еще бы! Ордена пусть вам остаются.
— Не забывайте, что и у меня четверть суммы есть. Там еще кое-какие формальности надо выполнить. Когда со службы вышибут — плакать и голодать не буду. А вы посидите пока на нашей базе, отдохнете. Я документы оформлю — там и отправитесь. Есть какие-то идеи, куда?
— А вам зачем? — насторожился я. Дружба дружбой, но табачок с людьми из спецслужб лучше все-таки иметь врозь.
— Не пугайтесь, Глеб Сергеевич, не стану я вас подставлять. Вы же не только для страны, но лично для меня большое одолжение сделали. Могли бы и понять. Я спросил на предмет того, что в отставке сам к вам подъехать могу. Чем черт не шутит? Дети выросли, у жены какая-то своя жизнь. Почему бы старику не попутешествовать? Денег теперь хватит.
— Я так понимаю, что Россия для нас исключается?