— Не двигайся, — сказал я, быстро подходя к нему.
— Что ты собираешься делать? — китаец отступил на шаг.
— Не двигайся, — повторил я. На Яну я в этот момент не смотрел, да вообще постарался пока выкинуть произошедшее из головы. Сработало — и ладно. С остальным после разберемся. — У нас минута времени.
В итоге китаец все же замер. Я же, подойдя к нему вплотную, чуть оттянул карман его брюк...
...и очень аккуратно вытащил наружу кусочек желтоватой бумаги.
Я тут же вспомнил случившееся не так давно в Праджисе и девушку-культиватора, что пыталась убить Бомби. Тогда она использовала чью-то явно заемную силу с помощью как раз вот таких клочков бумаги. Силу кого-то, кто намного превышал в могуществе и ее, и меня. Я потом пытался отыскать обрывки этих листков, но, видимо, они развеивались после применения.
Правда, на той, что я держал сейчас в руке, даже написано ничего не было...
— И что это? — раздался голос Соловьева.
— Это не мое, — ответил Ю.
Последнее я и так знал.
Осторожно, я перевернул листок обратной стороной...
...и увидел целую вязь из нескольких изящно соединенных рун.
П̸͎̃̊̽о̷̢̏̍̎м̷̛͈̿у̴̞͉̀̃͐т̶͓̽н̶̱͂͠е̴͎͂͆̆н̷̰̉̽̋и̶̦̝̓̈́͝е̸̫͋
О̷̝́̏с̶̪̟͌̓л̸̟͍̚а̵̛̲͈б̴̺͑̿л̸̩̊̈́ё̶͓́͠н̷̞̱͝и̸̘́́̈е̶͖̔
Т̵̣́а̵̰̉̋̏й̶̯̈́͠н̴̩̂̀͝а̴͈̃̓͠
И еще пары, смысла которых я не знал. Да и способ запечатывания был мне незнаком, сам я использовал куда более простой, а уж от того, чтобы связывать руны в фразы я и вовсе пока был далек. Для этого нужно было не просто хорошо понимать мир, а едва ли не говорить на его языке от его же имени. Человек, создавший это, явно имел куда более высокую ступень в Нейгун чем я...
— Время, — услышал я вдруг голос.
Подняв взгляд на Яну, сказавшую это, я молча кивнул...
...и разорвал бумажку.
Жаль конечно, я бы предпочел оставить ее для изучения, ну да ладно. Кое-что я запомнил, после еще подумаю, смогу ли использовать.
Как я и думал, клочки, получившиеся из разорванного листка, мгновенно истаяли. А после...
ВИБРАЦИЯ!
ВИБРАЦИЯ!
ВИБРАЦИЯ!
...я понял, что если от меня что-то и пытались скрыть, то точно не реальность угрозы от появления Портала.
Опасность была самая что ни на есть настоящая. Мы должны были умереть. Скоро.
— Двадцать секунд, — напомнила мне Алия.
А убить нас должны были... темные.
Те самые естественные противники культиваторов, о которых я все никак не мог вспомнить. И мешала мне именно бумажка. А значит... тот культиватор, что ее создал, на самом деле был совсем не культиватором.
Сам он этого мог не знать, но использовал те самые приемы, что и они. Изменял мир не беря на себя плату.
И если до этого я был абсолютно уверен, что темного выше четвертой, максимум пятой, ступени просто не могло существовать. То этот... этот каким-то образом сумел добраться до ступени Запечатывания Чувств (8), а то и Воссоединения Неба и Земли (9)...
А ведь это казалось просто нереальным...
Более того.
Почерк, а точнее каллиграфический стиль, в котором были выполнены руны на листке, показался мне знакомым...
— Десять секунд.
Я вздохнул.
Произошедшее — все то, что привело нас пятерых сюда, было подстроено. Саму ловушку явно подготовил кто-то другой. Не культиватор, а какой-то другой недоброжелатель. Может, мой, может, русских или вообще всего Амшель. Культиватор же... темный... просто воспользовался моментом, выбрав способ, который должен был уничтожить меня с гарантией.
И допустил одну простую ошибку.
В отличие от него я был не темным, а Мастером Перемен. А потому прекрасно знал, что было необходимо, чтобы спасти наши жизни и жизни всех тех тысяч... а может и миллионов людей, что должны были сегодня умереть, по слепой прихоти темного.
Кто-то должен был взять на себя его плату.
— Миша! — раздался голос Яны.
Оставалось пять секунд.
— Все вокруг меня, — сказал я быстро. — Мы не дадим разлому появиться.
* * *
— Все вокруг меня. Мы не дадим разлому появиться.
Явно почувствовав момент, медлить никто не стал. И когда времени уже совсем не оставалось...
— П̵̹̍̿л̷̡͒а̵̛̬̖̿͒т̴̲̏̇а̶̟͗, — произнес я.
И создал руну, которую всегда первой изучал любой Мастер Перемен.
Слово было сказано, а потому время для нас пятерых остановилось. Страницы Книги Перемен перестали переворачиваться, замерев в ожидании предложенного.
— Нам придется заплатить за то, чтобы выжить сейчас, и чтобы выжить смогли другие, — сказал я. — Заплатить чем-то будущим, чем-то, чего у нас еще нет.
— Что... что происходит?! — воскликнул Соловьев. Дернулся, чтобы отойти, но начавшийся ритуал не отпустил его.
— Это необязательно будет что-то плохое или неприятное, — продолжил я. — Но ощущение неизбежности платы и несвободы в том, что касается ее возвращения, оставит в вас след на всю жизнь. Скорей всего, вы уже начали это чувствовать...
— Духов, прекрати это хрень!!! Сейчас же, твою мать!!!
— Сопротивление только утяжелит плату, — сказал я, остановив взгляд на Соловьеве.
— Что?! Да я не подписывался на это!!! Это не спра...
— В этом и нет ничего справедливого, — спокойно перебил я и отвернулся от него.
Бросил взгляд на Алию — заметно побледневшую; на Ю, кожа на и без того худом лице которого натянулась настолько, что стала казаться прилепленной прямо к черепу; на Яну, не отрывавшую взгляда серых глаз от меня...
— Обещание, которое вы сейчас возьмете на себя, придется выполнить. Вне зависимости от вашего желания. Имейте это в виду, когда будете его давать.
Договорив, я повернулся обратно к Алие.
— Твое слово.
— Я...
Изо всех сил я старался не приглядываться, но против моей воли я ощутил пролетающие внутри ее сознания десятки образов. Мечты... надежды... желания.... Сложнейшие отношения с отцом, который был центром ее мира, и находясь рядом с которым она испытывала сильнейшее давление...
— Уверена? — спросил я, когда один из образов утвердился и приобрел форму.
— Да...
Ритуал требовал от меня, чтобы я произнес обещание вслух...
— Когда время придет, тебе придется выполнить его просьбу, в чем бы она ни заключалась, — сказал я, все же сумев завуалировать сказанное, чтобы остальные не поняли сути. — Принято.
Я обернулся к Ю. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга.
— Накладывай свое проклятье, колдун, — сказал он.
Тяжело выдохнув, я... нашел ответ почти сразу... и он мне не понравился. Я стал искать дальше, что-то не настолько тяжелое. Китаец, мягко говоря, не был моим другом, более того, он был высокомерным засранцем, но чести ему все же было не занимать. Алия, пусть и неосознанно, но сопротивлялась мне. Ю же, поняв, что происходит, и ради чего мы приносим жертву, сразу принял правила игры.
Я перебрал ни один десяток образов... но в итоге не нашел ничего достаточно сильного. Только тот первый.
Родители... кажется, почти для любого это тот самый камень преткновения...
— Давай, не медли.
Его лицо выглядело будто отлитым из камня.
— Ты убьешь своего отца, — сказал я.
Услышав это, китаец скривился.
— Я в любом случае собирался это сделать.
Вранье.
Он всегда был уверен, что обязан это сделать ради других, но самой большой его мечтой было отыскать способ не делать это. Решить как-то по-другому. Теперь это не удастся.
— Принято, — скрипнул я зубами.
И повернулся к Соловьеву.
Тот к этому моменту уже окончательно извелся. В его взгляде плескался страх. Открываться он мне не хотел, но ритуал тут не оставлял выбора нам обоим. Впрочем, глубоко копать и не пришлось. Хотя это и был спрятано под ворохом ментальных техник, оберегающих сознание аристократа от неприятной правды...