Дожили...
Вышли на поверхность... глоток света после темного царства подземелья... еще один. Охрана перекрывала точки, перекрыли часть Красной площади, краем глаза заметил крыши интуристовских автобусов... потом прошли дальше.
Юрий Владимирович лежал между Калининым и Дзержинским. Обычный памятник из мрамора, высеченный бюст, скромная надпись...
- Михаил Сергеевич...
Запыхавшись, догнал старший смены
- Вот.
Две гвоздики...
- Спасибо, Андрей.
- Не за что, Михаил Сергеевич...
Признаться, я думал, что тут будет какая-то особенная атмосфера... что я каким-то чудом смогу пообщаться с Юрием Владимировичем, спросить, что дальше делать и как. Глупо... а все происходящее не глупо? То, что я здесь - не глупо?
Оказалось - нет тут ничего.
Эх, Юрий Владимирович... Золотые ваши слова - мы не знаем общества, в котором живем. Не хватило вам времени... не хватило.
Андропов, самый информированный в Союзе человек - был еще и слишком умным, чтобы вообще хоть во что-то верить. И он первым пришел к неутешительному выводу - СССР потерпел поражение. Построена советская страна - но не построен советский человек. По крайней мере, такой, каким его представляли строители коммунизма первого поколения.
Прежде всего, о "ножницах" между городом и деревней. Речь шла о том, что крестьянин все еще переплачивает на промышленных товарах и недополучает на продуктах сельского хозяйства. Речь шла о том, что эти переплаты и недополучения составляют сверхналог на крестьянство, нечто вроде "дани", добавочный налог в пользу индустриализации, который мы должны обязательно уничтожить, но которого мы не можем уничтожить теперь же, если не думаем подорвать нашу индустрию, подорвать известный темп развития нашей индустрии, работающей на всю страну и двигающей наше народное хозяйство к социализму.
Кое-кому это не понравилось. Эти товарищи, по-видимому, боятся признать правду. Что ж, это дело вкуса. Одни думают, что не следует говорить всю правду на пленуме ЦК. А я думаю, что мы обязаны говорить на пленуме ЦК своей партии всю правду. Не следует забывать, что пленум ЦК нельзя рассматривать, как массовый митинг. Конечно, слова "сверхналог", "добавочный налог" - неприятные слова, ибо они бьют в нос. Но, во-первых, дело не в словах. Во-вторых, слова вполне соответствуют действительности. В-третьих, они, эти неприятные слова, для того именно и предназначены, чтобы они били в нос и заставляли большевиков взяться серьезнейшим образом за работу по ликвидации этого "сверхналога", по ликвидации "ножниц".
А как можно ликвидировать эти неприятные вещи? Путем систематической рационализации нашей промышленности и снижения цен на промтовары. Путем систематического подъема техники и урожайности сельского хозяйства и постепенного удешевления сельскохозяйственных продуктов. Путем систематической рационализации наших торговых и заготовительных аппаратов.
Это слова Сталина. На самом деле я, как человек проживший долгое время в США прекрасно понимаю весь трагизм довоенной истории Союза. Ленин пошел на революцию при одном расчете - что быстро кончится война и что удастся сделать революцию в хорошо известной ему Германии, создав своего рода тандем. Красная Германия будет поставлять машины и инженеров, а красная Россия в Германию - хлеб и все виды сырья. Вопрос "смычки" как тогда говорили России и Германии стоял в полный рост и вопрос был в том, на какой платформе она пройдет. Ленин кстати был готов признать господство Германии в тандеме.
Но революция в Германии осталась социал-демократической и нарушила все планы большевиков. А у нас произошла гражданская война, оставив за собой разруху как после Мамая.
Начали НЭП с одним расчетом - чтобы подняться из руин за счет частной инициативы и частных инвестиции, в том числе с зарубежными концессиями. Но тут же стали напарываться - конфликт с Великобританией, вызванный приходом там лейбористов к власти, конфликт с США. Меморандум Колби намного менее известен, чем длинная телеграмма Кеннана но именно с него отношение США к большевикам сменилось на враждебное.