Вильно — ставший Вильнюсом — тема отдельная. Кто не знает — к началу двадцатого века в городе жило пять основных наций (немцы, русские, евреи, поляки, литовцы), причем литовцы и близко не составляли большинства. Ничего литовского в тогдашнем Вильно и не было почти. Немецкое, на втором месте еврейское — город занимал настолько важное место в уничтоженном Гитлером Идишленде, что его называли еврейским Иерусалимом. И уж если говорить, чей это город — поляки и евреи имели на него ничуть не меньше прав, чем литовцы и генерал Желиговский пришел не на пустое место.
Немцев выгнали, а вот поляков — почти полностью истребили, как и евреев. Эти две темы — советское табу, упоминать их не принято, но факты говорят сами за себя. Большая часть прибалтийских народов с радостью восприняла и приход немцев, и их расовую человеконенавистническую доктрину, согласно которой евреи и славяне считались недочеловеками. Немцы фактически не оккупировали Прибалтику — в той же Литве никогда после 1941 года не находилось больше нескольких сотен немецких солдат и офицеров. И при этом — было истреблено до двухсот тысяч евреев и несколько десятков тысяч поляков. Их некому было истреблять, кроме как тем самым коренным народам. Когда мы освобождали Прибалтику — немалая часть «титульного» населения либо сражалась с наступающей Советской армией, либо ушли с немцами. Либо что еще похуже — советские солдаты, например, быстро научились ничего не брать съестного у местных женщин — может быть отравлено. И после войны — сколько времени там были Лесные братья — это ведь тоже не на пустом месте.
Вспомнились слова одного литовского националиста, сказанные им уже после девяносто первого года. Надо бы фамилию вспомнить — да успеется еще. Он сказал: поляки хуже русских. Русские считают, что они живут на нашей земле, а поляки — что они живут на своей.
Черт, может поискать еще поляков толковых. То-то будет скандал. Уже сейчас под шумок — говорят, что вокруг генерального армян много — так будут еще и поляки.
— Что у нас на Кавказе? В Тбилиси?
Карпец начал докладывать, я слушал, мрачнея лицом. Совместная следственно-оперативная группа выявляла все более и более удивительные вещи. Например, что с территории Турции налажено регулярное вещание националистических радиостанций. И по ним прославляют Сталина и Берию.
Или — на ереванском фармкомбинате налажено подпольное производство наркотических веществ. Исходные материалы поступают из той же Турции и фасуются в заводских условиях, ампулы годами списывались на бой и никто не обращал внимания, считая, что главное — это наркосодержащие препараты. А по ним недостачи то, как раз не было — вот и спали спокойно.
В чем смысл схемы? А в том, что потом левые наркосодержащие лекарства потом транспортировались и распределялись почти легально.
Или — под видом диспансеризации взяли кровь у большинства работников Союза писателей Грузии. Семьдесят процентов принимает наркотики, семьдесят!
Или — один из руководителей националистов признался, что существует учет грузинских воинов — интернационалистов, воевавших в Афгане, Йемене, Африке — и не просто учет, а ведется целенаправленная их обработка в националистическом духе.
То есть уже сейчас идет подготовка кадров для бандформирований. Добавить к этому бандитов — и готово дело.
Вот такие вот дела. Чем дальше в лес, тем толще партизаны…
— Михаил Сергеевич
…
— Какие будут указания
Я поднялся с места
— Простые: работайте, товарищи…
По пути в Кремль меня настигло: а может ну их?
Придумать как — и пусть идут. Маленькие, но гордые… как же они надоели…
Нации там сформировались — это факт. Пока что они советские — но нации, отдельные от других наций СССР. Между ребенком из Тбилиси и ребенком из Костромы уже мало общего, их объединяет только русский язык.
Да слова уже разные.
При Шеварднадзе проведут исследование. Четверть школьников захотят в будущем стать ворами в законе и треть девочек — женами воров в законе. Это за несколько лет не появляется, основы заложены уже сейчас.
Вот и вопрос. Надо ли нам иметь с этим дело, кого-то перевоспитывать — или просто «идите куа хотите»
Хотите стать ворами поголовно — вперед.
И все же — нет, так нельзя.
В сущности это — брак советской системы и если это брак — надо его выявить и исправить. Не знаю, чем закончилось там, но твердо знаю одно. Развод, на который мы пошли в девяносто первом году — это не решение проблем, это уход от них.
Но проблемы настигнут. Даже спустя много лет. Я это точно знаю…