— Почему?
— Потому что Европа и скорее всего Япония займут наше место. Франция впала в стагнацию с начала восьмидесятых, в ФРГ тоже нет серьезного экономического роста. В Европе нет сил, категорически выступающих против отношений с СССР с 1945 года. Во Франции и вовсе у власти коммунисты. Ни одна из европейских стран не настроена антисоветски настолько, чтобы отказаться от очевидной выгоды экономического сотрудничества с СССР. Кроме, может быть, Великобритании. Но она далеко не первая скрипка в европейском оркестре.
Рейган кивнул. При нем был создан КОКОМ — координационный комитет по контролю за экспортом технологии. Он занимался борьбой с Советским союзом путем блокирования закупок русскими современных технологий. Но пока борьба особого результата не приносила — лишь мелкие победы. Например, русские собирались купить у фирмы Коматсу не только бульдозеры для своего севера — но и прецизионные шлифовальные станки, способные с микронной точностью шлифовать валы размером с большую сосну. Аналитики ЦРУ заключили, что такие станки могут применяться только для одного — для изготовления валов атомных подводных лодок, и от чистоты обработки зависит их бесшумность — важнейшее качество. Так как в станках были американские технологии — США наложили запрет на сделку. Через три года ЦРУ узнало, что станки все же попали в СССР — Финляндия купила их и перепродала русским втридорога, а японцы закрыли глаза на столь очевидный обман с покупателем[17].
— И что нам в таком случае делать?
— Один вариант из двух, мистер президент. Или бороться. Или возглавить.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду проникновение. Если мы не можем предотвратить экономическое сотрудничество Запада с СССР — нам остается только возглавить этот процесс, быть в нем самыми первыми. Тем самым — наш бизнес получит рынки и заработает деньги, а мы сможем манипулировать Советами.
Шлезингер помолчал и добавил
— Тост может сказать только тот, кто сидит за столом, мистер президент. Тот, кого за столом нет, а тем более тот, кто прислуживает — тосты не говорит
Рейган покачал головой
— Мне это не нравится, Джеймс
— Да, но такова жизнь, нравится нам это или нет.
Рейган упрямо отмахнулся от сказанного
— Джеймс, эта страна создана торговцами, и я знаю это. Но у нас есть принципы. И есть миссия — нести свет свободы туда, где сейчас нет ничего кроме тьмы.
Президент закашлялся, но продолжил
— Советский союз есть эпицентр зла, воплощение всего злобного, греховного и лживого, что только есть на Земле, это страна, нарушающая абсолютно все божьи заповеди. Поэтому мы не будем сотрудничать с ними, мы не будем инвестировать в них — но мы будем вредить им во всем, в чем сможем, мы будем сражаться с ними, если придется, и даст Бог, мы разрушим их страну, потому что только так мы можем принести свободу тем, кто сейчас находится в темнице марксистско-ленинского ада. Именно так мы и будем поступать, и да поможет нам Бог.
В Соединенных штатах — помимо обычных телефонных кабинок были и такие, которые могли принимать входящие звонки. Около одной из таких — и остановился лимузин Джеймса Шлезингера. Кабинка находилась так близко от Пентагона, что он видел сам Пентагон и громадную автомобильную стоянку рядом с ним — и мог угадывать Арлингтонское кладбище. Дальше к Потомаку — стояли коричневые, странной формы многоэтажки — кондо: они были построены под сдачу и размер квартирной платы в них точно соответствовал квартирным армии США для разных званий.
Шлезингер взглянул на часы — несмотря на то что он не был госслужащим, он не носил Ролекс, предпочитая обычный американский Таймекс. Надо было не выделяться.
Телефон зазвонил.
Шлезингер зашел в кабинку и снял трубку
— Алло?
— Я слушаю — раздался суховатый, нетерпеливый голос. Таким голосом говорили обычно очень богатые люди
— Он ничего не понял.
— Ясно
Трубку повесили.
Шлезингер медленно повесил трубку, вышел из телефонной кабинки. Посмотрел в сторону Пентагона, в сторону вяло шевелящихся на высоких флагштоках американских флагов. В голову пришла мысль, кажется русская — он вычитал ее в какой-то книжке.
Вовремя предать — значит предвидеть.
Ладно...
Джордж Буш тем самым временем — решал свои, не самые легкие проблемы.
Вице-президент США институционально очень слаб, он по сути не имеет никаких полномочий, кроме тех которые дал ему президент, его важнейшее полномочие — он по должности является спикером Сената, но в Сенате все так же зависит не от него, а от партий. Но Рональд Рейган с самого начала по негласной договоренности передал ему часть полномочий и право принимать решения по некоторым важнейшим вопросам, среди которых были: отношения с Китаем, внешняя разведка, нефтегазовый сектор. По последнему вопросу — он как раз и разговаривал с представителем правительства Саудовской Аравии — и разговор был нелегким. Представитель правительства был родственником самого Ахмеда Заки Ямани[18], связанным с саудовской разведкой...
18
Имя подлинное. Министр нефти Саудовской Аравии с 1962 года. В сентябре 1985 года принял решение об отказе от ограничений на добычу нефти, после чего добыча увеличилась втрое, а цены на нефть рухнули. О том, как правительство Саудовской Аравии к этому относилось, говорит тот факт, что в следующем году Ямани был снят с должности после 24-х лет работы, и уволен последний американский глава Сауди Арамко (в 1988 году), на его место был назначен саудит. По воспоминаниям Ямани, король уже в 1986 году потребовал поднять цену на нефть до 30 долларов, чего Ямани сделать не мог и заявил об этом королю. После чего потерял работу.