Потом кто-то заорал, что во всем виноваты русские, и что они там же и собрались. И милиции нет никакого дела.
Как потом установил следователь прокуратуры — более семидесяти человек, побуждаемые чувством мести, имея явные намерения на совершение хулиганских действий, выдвинулись на четырех легковых автомашинах в тот район, где и произошло убийство. Причем более пятидесяти человек — захватили рейсовый автобус, выгнали из салона пассажиров, избили и вышвырнули на дорогу водителя — и так же направились к месту зарождения массовых беспорядков.
— Пошел!
— На тебе!
— Мужики, да вы чо? Я за машину отвечаю, вы чо?!
— Заткнись, урыс, из-за тебя людей убили! На тебе!
— Погоди, Решат, его то за что? Мужик, мы автобус вернем, слово даю.
— Они все заодно! Пшел!
— Стекла не бейте! — крикнул кто-то
Автобус просел до самых рессор под набивающимся в него народом, кто-то запел Туган тел, другие подхватили.
И туган тел, и матур тел, ?тк?м-?нк?мне? теле!
Д?ньяда к?п н?рс? белдем син туган тел аркылы...[37]
Дергаясь и скрипя — водитель за рулем был непривычен к автобусу — приближались к месту...
В Брежневе — были уже казанские порядки, группировки постоянно держали «фишку» — тех, кто постоянно следил за районом и мог сообщить остальным, фишку держали пацаны, иногда и семилетние, младших возрастов. Прибывшие на разборку — не понимали, что такие пацаны тоже опасны и добра от них не жди. А один из пацанов, увидев машины и людей — сорвался с места, бегом взбежал на третий этаж, кинулся к телефону
— Рэмбо, ты? Шухер! Не, взросляк какой-то. Дяхоны.
Приехавшие разделились и начали обыскивать дворы в поисках молодежи. Дворы как вымерли но им удалось поймать какого-то шибздика, явно не группировочного, и один из колхозников, дав понюхать кулак принялся его допрашивать.
Тут они совершили еще одну ошибку — вышел какой-то русский мужик, заводской и начал выяснять отношения. Ему тут же съездили пару раз по харе.
Тем временем — в соседних дворах пацаны либо группировались в подъездах, либо даже в подвалах, выходили, сбивались в пятерки. Из подвалов, из других ухоронок — быстро раздавали по рукам арматуру.
Хрясь!
Камень смачно врезался в дефицитное лобовое стекло Жигуля и оно пошло трещинами. Хозяин машины удивленно выматерился и выскочил, хватая монтировку. Поздно! — со стороны дороги во двор заскочили несколько одинаково одетых в черное пацанов, тот что бежал впереди раскручивал подвешенную на тросик торговую гирю, еще один замахивался туристическим топориком
— Бей! — гаркнул кто-то
Во двор влетела, вращаясь, бутылка с фитилем и полыхнула
— Убивай!
Приехавшие оказались блокированы во дворе, причем их было как бы не больше, чем подростков, и это были взрослые мужики. Но они в первые секунды просто опешили, столкнувшись с озверелой, готовой без раздумий убивать шпаной. Драка разбилась на несколько свалок, еще кто-то прыгал по крыше автомобиля и бил по нему топором. Только тогда кто-то из жителей позвонил в милицию
13 октября 1986 года.
Татарская АССР, Московская дорога, Брежнев
— Ни фига себе...
Военный Ми-8 — прошел над дорогой на бреющем, оглушив на секунду. Если кто-то и думал еще, куда он попал — то тут все стало ясно, куда попали.
Их собрали по тревоге — комсомольский актив, курсантов милиции, еще какой-то новый актив из ДОСААФ по тревоге. Ничего толком не объяснили — только сказали, что в Набережных челнах какие-то антисоветские проявления, произошло несколько массовых драк и их на несколько дней отправляют в город для наведения порядка. Посадили в наскоро подогнанные автобусы и повезли. Только на московской дороге, на повороте — стало понятно, насколько все серьезно.
У придорожной стелы с надписью Брежнев — стоял бронетранспортер внутренних войск и несколько машин ГАИ, весь транспорт досматривался. После короткой остановки — одна из машин ГАИ включила мигалки и повела их в город...
Первый плакат, который они увидели: труженики города! На высокое доверие партии ответим ударным трудом. Под плакатом — стоял сгоревший жигуленок...
Разместили их в одной из школ, школы не работали. Им достался кабинет химии с казенными портретами и таблицей Менделеева на стене. Валерий Васильевич куда-то уехал, их повели в столовку обедать. Меню было привычное — водянистое пюре с котлетой, выпечка и компот. Темнело. Когда они закончили с поздним обедом, появился Валерий Васильевич, с ними несколько человек в милицейской форме и в штатском. Те, что в гражданском — были молодыми, явно местный комсомольский актив.