Тем временем Сол продолжал свои наставления.
— Пять раз в неделю по два часа упражнения, чтобы сохранить для хозяйки красоту своего тела. Кормят три раза в день, неплохо, дают мясо. Кстати, другим рабам мясо не положено. Только постельным. Оттого бытовые рабы нас недолюбливают. Пойдем, покажу твою спальню, — управляющий поманил принца за собой.
Они вошли в одну из узких арок, мерцающих желтым светом.
Альв рассчитывал, что будет жить в комнате один, но в тесном помещении стояло аж четыре двухъярусных койки. С кроватей на него взирали семь пар темных глаз.
— Ну, парни, принимайте новенького! — бодро объявил Сол. — Теперь с вами будет жить Усердный язычок.
Альв скривился.
Какая пошлость! Опять его назвали этим унизительным прозвищем! Оно приклеилось к нему, словно грязь. Прилипло намертво — не отодрать. Когда к нему обращались подобным образом, его начинало потряхивать.
— Я — Альв, — процедил принц сквозь зубы.
— Это раньше ты был Альвом, — наставительно заметил управляющий. — А теперь твое имя — Усердный язычок. Имя, которое дала хозяйка, надо носить с радостью и гордостью. Ты о прежней жизни то забудь. Самому легче будет. Лучше познакомься с новыми друзьями.
Друзьями?
Он — принц Йолина, и эти ничтожные существа в рабских тряпках ему не ровня.
Альв до хруста сжал зубы.
Простодушный старикан Сол не замечал злости своего подопечного и с воодушевлением представлял ему соседей по комнате.
— Это Лизун, — кивнул он на смуглого брюнета в углу и хихикнул: — Можно сказать, твой тезка.
Тезка?
Альв понял намек и почувствовал, как его лицо наливается кровью.
О боги, как это унизительно!
Он не должен находиться здесь. Ему не место среди этих людей.
— А это Всегда-Готов.
Всегда-Готов помахал Альву рукой со второго яруса кровати, расположенной у окна. Это был поджарый шатен с очень тонкими чертами лица и хитрым взглядом. Не видя фигуры, его легко можно было принять за женщину.
— А это Верзила.
Верзила, гигант с бронзовой кожей и литыми мускулами, послал принцу хищный оскал с нижней койки.
На остальных Альв уже не смотрел. Их дурацкие имена — Зверь, Тигренок, Обрезанный — только углубляли ощущение, что он спит и сон его абсурден до невозможности.
— Ну все, устраивайся, обживайся, — панибратским жестом Сол похлопал своего подопечного по спине и покинул комнату.
Морщась от брезгливости, Альв огляделся по сторонам.
В спальне не было двери — только арка, ведущая в общий зал. Слева и справа от окна тянулись ряды кроватей. Под окном стоял сундук для вещей, один на всех. Посреди узкого прохода между койками лежал красный ковер с узорами. В длину комната была не больше четырех метров, в ширину — около трех. В такой и вдвоем не развернуться, а здесь обитали семеро. Вместе с ним, Альвом, их станет восемь.
— Устраивайся, Язычок, — ухмыльнулся Верзила и взглядом указал на свободное место.
Не занята была только постель на нижнем ярусе рядом с дверью.
Альв сел. Потом лег, отвернувшись к стене. Ему ни с кем не хотелось разговаривать, но общительные соседи не желали оставлять новичка в покое.
— Эй, ушастый, ты чей?
Принц молчал, бездумно разглядывая каменную кладку перед глазами.
— Че, хозяйка дала пинка под зад, поэтому такой грустный?
Краем уха Альв уловил скрип деревянных коек. Рабы с позорными кличками слезали с кроватей. Вскоре они столпились у него за спиной. Он чувствовал, как они беззастенчиво его разглядывают.
— Вроде бы Сол упоминал, что он принадлежит кирнари, — сказал один из невольников.
— Какой из них? — уточнил другой с низким, бархатистым голосом.
— Той, которая добренькая.
— Повезло, — протянул кто-то. — Такой красотке греть постель — одно удовольствие. А у меня старуха.
— Зато твоя старуха тебя не бьет. А мою хлебом не корми, дай поизмываться над кем-то. Вся спина в шрамах.
Мечтая, чтобы эти мужчины заткнулись, Альв крепко зажмурился. Сейчас ему отчаянно хотелось вернуться в спальню Хель. Почему-то там его рабское положение ощущалось не так остро и болезненно.
Наверное, ему стоило рассказать ей правду о дне их свадьбы, но… Та же самая причина, что запечатала ему уста тогда, заставляла его молчать и теперь. Альв даже не знал, что хуже: если кирнари не поверит его словам… или если поверит.
Под гул чужих голосов Альв расслабил веки, предаваясь воспоминаниям.
Он не хотел этого брака, но отец настоял, заявив, что только союз с одной из дочерей Теннет способен защитить королевство эльфов от внешней угрозы. Альву пришлось подчиниться, однако в душе он настолько противился связи с незнакомой человеческой девушкой, что даже отказался смотреть на ее портрет. Какая разница, если у него все равно нет выбора! Он женится и на уродине, если это в интересах государства.